Вокруг света 1984-04, страница 28

же вы на высоте! Ведь стройка идет с опережением графика.

— Плохо вы знаете Григорен-ко...— качает головой Михаил Иванович.— У него свой взгляд на вещи!

Открылись ворота ограждения, въехала легковая машина, из нее вышел Михаил Георгиевич и подошел к краю котлована. Остановился, молча глядя на сооружение. Как раз заканчивалось бетонирование. Вздымались могучие пилоны, на которые в скором времени надвинут «воротник», напоминающий железнодорожный мост. Застывшим водопадом опускался газоотводный лоток, размерами и очертаниями похожий на плотину гидроэлектростанции. Плавно поворачивались могучие краны, сверкали огни электросварки, непрерывным хороводом двигались автомашины, подвозившие бетон. Все шумы перекрывал пулеметный грохот пневматических молотков клепальщиков, собиравших «воротник».

Я ожидал услышать от Григорен-ко если не похвалу, то хоть какое-нибудь одобрительное высказывание в адрес строителей. Однако главный инженер молчал.

Прошла минута, другая, третья... Наконец он повернулся к Халабу-денко:

— Удивляюсь, чем занимались здесь три месяца столько людей! — Сказал, будто ушат воды на голову вылил. Затем сел в машину, сделал приглашающий жест. Мы проехали к расположенному неподалеку мон-тажно-испытательному корпусу.

Тот в основном был уже готов и выглядел весьма внушительно. Уже шел монтаж мостового крана, устанавливалось оборудование. Блестела свежая краска стен. Сверху струился мягкий свет многочисленных светильников.

Один из руководителей стройки широко взмахнул рукой:

— Два дня назад провели здесь митинг. По случаю завершения основных работ и начала монтажа оборудования. Вот здесь стояли строители и монтажники, а вот здесь — мы с начальником.

Михаил Георгиевич усмехнулся, повернулся к Халабуденко:

— Михаил Иванович! Как только я приехал к вам, то сразу же почувствовал атмосферу благодушия. И даже бахвальства. Знаете ли, это страшная вещь! А ведь впереди еще огромный объем работ, и никакое расслабление недопустимо.

Держать всех в рабочем напряжении, оправданно рисковать — таков был стиль главного инженера.

...Январь 1956 года. Мороз тридцать — тридцать пять. Урагацные ветры. Снега нет, голая земля на холоде растрескалась. Низкое серое небо. Кажется, никакой жизни в пустыне не осталось, все замерзло до весны.

Григоренко в очередной раз приехал на Байконур. Трудно шла прокладка железной дороги к старту. Вызванный для объяснений Георгий Дмитриевич Дуров, ответственный за строительство дорог, ссылался на тяжелейшие погодные условия.

— Георгий Дмитриевич,— перебивает его Григоренко,— я знаю вас энергичным, оперативным руководителем. И удивлен — вы отстаете от графика.

— Михаил Георгиевич, зима! Очень тяжело на открытых местах...

— А вы, выходит, и не подозревали, что будет зима. Не ведали, что железная дорога проходит по открытой местности? Каким темпом вы идете?

— Двести-триста метров в сутки.

— Мало! Надо давать не менее километра. Только тогда успеем вовремя.

— Километр?! Но это невозможно!

— Вы полагаете? Хорошо. Через несколько дней и вы, и ваши люди будете давать по километру в сутки. Поедемте на место!

Главный инженер проехал всю трассу. Проверил, как технический персонал знает проектную документацию. Поговорил со всеми экипажами землеройных машин. Побывал на сборочной базе, где рельсы и шпалы сколачивались в звенья. Проверил обеспеченность людей теплой одеждой. Организовал передвижные пункты обогрева для тех, кто рыхлил мерзлый грунт. Проверил, уточнил, утвердил... Наконец со всеми бригадирами провел беседу, почему нужен непременно «километр в сутки».

Через три дня Дуров доложил, что за сутки проложен километр дороги. Уверенно и спокойно. Безо всяких 411.

...На груди моего собеседника поблескивают Золотая Звезда Героя Советского Союза и медаль лауреата Ленинской премии. Судьба свела нас более тридцати лет назад. Трудились мы на различных участках, но служили одной цели.

Глядя на Михаила Георгиевича, не скажешь, что ему уже за семьдесят. Среднего роста, сухощавый, быстрый в движениях. Шаги широкие, по-юношески упругие, глаза живые.

Давно позади тревоги и радости первых дней и лет Байконура. Историей стали и другие стройки-мосты «Земля—космос». А опустившаяся за окном московская ночь невольно напоминает все-таки нам ту, кызылкумскую. Первую ночь начала строительства главной стартовой площадки страны.

И мы снова чувствуем себя молодыми...

Выглянув как-то утром с балкона небольшой, примостившейся в центре Триполи гостиницы «Аль-Гани», я не поверил глазам. У самого перекрестка двух тихих улочек выросло брезентовое сооружение, по конструкции нечто среднее между цирком шапито и ангаром. Только размерами чуть поскромнее...

Да ведь это хема, или, как говорят в районе Триполи,— гетун! Настоящий свадебный шатер, сооружаемый по ливийским обычаям в доме жениха. И сразу же припомнилась вчерашняя суета и беготня в доме напротив; шум под окнами, музыка...

Вот ведь как повезло! Обычно такой шатер (а часто и простой навес) устраивается во внутреннем дворике дома, куда родня жениха выносит столики, ковры, стулья и прочую «банкетную» утварь. Но если вдруг такого дворика нет (откуда ему, например, появиться в современной многоэтажке?) или ожидается слишком большой наплыв гостей, празднество выплескивается прямо на улицу. И тогда уж — тысяча извинений перед автомобилистами и пешеходами! — улица на несколько дней «выключается».

Впрочем, никто не удивляется и не возмущается — дело-то нешуточное. Свадьба!

ДОЛГИЙ ПУТЬ К ГЕТУНУ

Человек посторонний узнает о свадьбе, только приметив гетун. А на деле это уже середина свадебного обряда. Матримониальные перипе тии начинаются задолго до его сооружения .

В один прекрасный день в доме жениха собирается нечто вроде депутации из женщин. В нее входят мать молодого человека и несколько близких родственниц. Они, принаряженные, в лучших своих украшениях, рассаживаются по машинам и отправляются в дом невесты с предложением руки и сердца — хытбой.

Там гостей уже ждут, и тоже женщины. Приготовлены пепси-кола и минеральная вода, чай и кофе, сладости. Заметно волнение — для девушки хытба нечто вроде наших смотрин. Пока женщины беседуют, невеста будет приглядывать за столом, не упуская случая продемонстрировать умение держаться, быть радушной, веселой, обаятельной, уступчивой... Короче, показаться будущей свекрови. Надо думать, девушке, окрыленной любовью к жениху, пусть даже воображаемому, это не так уж трудно — большей частью хытбы заканчиваются в полном согласии.

Здесь же определяется и день встречи мужчин. Те — материалисты. За столом обсуждаются вопросы земные — размер денежной части

26