Вокруг света 1984-07, страница 25

Местные толстосумы и богатые иностранцы, проживающие в столице, приобретают портативные генераторы, чтобы не зависеть от причуд и капризов городского электроснабжения. И как только та или иная часть города обесточивается, один за другим на всевозможные голоса начинают стрекотать, рычать, реветь и громыхать генераторы самых различных мощностей. Но даже счастливые обладатели домашних электростанций время от времени вынуждены сидеть в потемках. Дело в том, что топливо для генераторов — бензин или солярка — поступает в Хартум крайне нерегулярно.

Судан испытывает острую нехватку в горючем, которое поставляется из-за рубежа. Топливо, когда оно есть, отпускается в строго ограниченных количествах. Топливный кризис, недавно охвативший страну, привел к серьезным перебоям в перевозках. В столице на некоторое время перестал функционировать общественный транспорт. Это пагубно сказалось на работе ряда предприятий и снабжении города продовольствием. Привычной картиной в Хартуме стали длиннейшие, достигающие порой нескольких километров очереди транспорта у бензоколонок. Таксисты и владельцы автомашин занимают места в очереди накануне привоза горючего и дежурят у колонок.

Перебои с электричеством и недостаток горючего часто называют двумя главными недугами суданской столицы. Однако есть в Хартуме и другие «болезни», не менее серьезные.

Нездоровый вид столицы замечаешь сразу же, очутившись в этом городе. Кучи мусора на улицах и площадях, скверы, превращенные в свалки, лужи нечистот, образовавшиеся в результате катастрофического состояния канализационных труб, дороги, большей частью незаасфальтированные, в рытвинах и ямах, остовы разбитых ржавых автомобилей по обочинам дорог, тучи мух и комаров — увы, таков портрет сегодняшнего Хартума.

— Наша столица занимает одно из первых мест в списке суданских городов, более всего подверженных малярии и различным опасным заболеваниям,—сокрушается заместитель министра здравоохранения Шакер Муса.— Хартум стал рассадником заразы. Ежедневно жители города выбрасывают на улицы пять тысяч тонн отходов, а мусороуборочным автомобилям под силу вывозить лишь полторы тысячи тонн. Почему? Да потому, что из положенных столице 117 машин имеются в наличии лишь 26, да и тем нехватает горючего...

Хартум — это, в сущности, три города, составляющих, как здесь называют, «триединую столицу»: собственно Хартум, Северный Хартум и Омдурман. Здесь проживают уже два миллиона человек, большинство из которых работают и учатся. Однако попасть из дома к месту службы или в учебное заведение не просто. Общественный транс

порт в состоянии обслужить лишь незначительную часть населения. По подсчетам специалистов, триединая столица нуждается, по крайней мере, в тысяче автобусов. Основным же средством передвижения служат так называемые «боксы» — японские легковые автомобили, имеющие лишь передние сиденья, а вместо салона и багажника в них устроено подобие кузова. «Боксы» рассчитаны на шесть сидячих мест, но, как правило, туда набивается более двадцати пассажиров. Однако же в те периоды, когда топливный кризис обостряется, не выручают и «боксы».

«НАМ НЕГДЕ ЖИТЬ»

Есть в триединой столице люди, которые непонимающе улыбаются, когда слышат о нехватке транспорта, загрязненности города, перебоях в электроснабжении или отсутствии бензина. Дело не в том, что они не понимают всей остроты проблем, просто эти люди думают о другом — им негде жить.

Рост городского населения и нехватка жилья—еще две не поддающиеся решению задачи в социальной арифметике современного Судана. Неустроенность жизни, безработица, отсутствие медицинского обслуживания, нехватка школ, транспорта, продовольствия и прочее и прочее — все это заставляет феллахов покидать родные места. Более десяти процентов сельских жителей ежегодно подаются в города.

В Хартуме и его окрестностях вырастают целые города из фанеры, картона, ящиков, жести, тряпок. Здесь ютятся десятки тысяч обездоленных людей. Таких районов в пределах триединой столицы несколько. Там нет электричества, канализации, отсутствуют школы и больницы, зачастую нет даже воды. В убогих лачугах, под навесами живут многочисленные семьи. Количество подобных «жилых единиц» определить трудно. В прессе проскальзывала цифра 62 тысячи, но она, судя по всему, значительно занижена.

Впрочем, даже на такое жалкое существование жители бидонвилей не имеют права.

— Что мне теперь делать и куда идти? Где жить моим детям? — эти вопли и причитания я слышал сам: на развалинах своей хижины так горевал Адам Омар, выходец с юга.

Его плач заглушался ревом бульдозеров. Мощные машины, с ходу своротив лачугу Омара, сносили уже соседние сооружения из жести, фанеры и картона. Участь Адама разделили еще пять тысяч жителей хартумского района Умм-Бадда.

Такие операции проводятся и в других местах. Население трущоб оказывает сопротивление, берется за камни и палки. Тогда власти прибегают к помощи солдат.

Пресса утверждает, что эти мероприятия осуществляются в целях борьбы с антисанитарией. Однако санитар

ные условия людей, лишившихся крова, не улучшаются. Бездомных все больше и больше становится на улицах суданской столицы. Их можно видеть с протянутой рукой прямо в центре города.

Рейды по сносу беднейших кварталов проходят гораздо успешнее, нежели претворение планов жилищного строительства. В 1982 году в крупнейших городах Судана — Хартуме, Джубе, Вад-Медани — было запланировано возвести шесть тысяч домов, а построили лишь... 196 зданий.

Причин много. Здесь и недостаточное выделение правительством средств на нужды строительства, и острая нехватка специалистов... В последние годы две трети квалифицированных инженеров и рабочих-строителей покинули страну, надеясь найти лучший заработок в богатых нефтедобывающих государствах. Вот и направляют городские власти в бедняцкие районы вместо строительных бригад бульдозеры и наряды солдат, чтобы снести убогие домишки с лица земли и «решить» таким образом вопрос о трущобах.

ПОКОЛЕНИЕ НЕГРАМОТНЫХ

— Меня зовут Абдель Гадер. Мне десять лет. Я учусь в школе уже четвертый год,— рассказывает мне мальчуган.— Из трех братьев в школу я один хожу,— хвастается он.— Отец говорит, что им надо работать. Есть у меня и две сестры. Но девчонкам зачем грамота?

— А сам-то умеешь читать? — спрашиваю я.

Мальчуган в ответ с гордостью цокает языком, что означает: «Еще бы!» Я раскрываю газету и прошу прочесть один из заголовков.

— А-а-а-ль,— сосредоточенно читает Абдель Гадер артикль первого слова, замолкает и, тушуясь, бормочет: — Что-то не разберу... Не могу... Я без огласовок еще не умею...

И все-таки Абдель Гадер учится в школе и, наверное, еще овладеет чтением и письмом. Но счастье стать школьником выпадает в Судане далеко не всем детям.

«Большая часть подрастающего поколения страны не имеет возможности учиться»,— признал министр образования Судана О. С. Ахмед. Подтекст этой печальной фразы таков: дети с малых лет сталкиваются с необходимостью зарабатывать на жизнь, потому что главе семейства, как правило, не под силу прокормить многодетную семью. В отдаленных районах положение усугубляется еще и тем, что одна школа приходится на много селений, до нее трудно, а то и просто невозможно добраться. В сотнях деревень дети вообще не знают, что это такое, школа.

Но главная проблема системы образования Судана — острейшая нехватка преподавателей. Они покидают родину не потому, что трудно найти работу. Страна очень нуждается в учителях,

23