Вокруг света 1984-10, страница 16
Фото автора Э. НОВГОРОДОВА, кандидат исторических наук ЧАША ПО КРУГУ упала на площадку. Ее окружила вся штормовая группа. Теперь блок надо было моментально освободить от запутавшегося троса и с помощью одной оставшейся невредимой лебедки закрепить цепями на палубе. В процессе бурения рабочим не однажды приходилось менять трос на крюкоблоке. На эту процедуру обычно отводится не менее часа. Но шторм уплотнил время. Работали молча, ожесточенно, подгоняемые сотрясающими порывами ветра. Орудуя то ключом, то кувалдой, Дехтяр почему-то вспомнил слова Ромашова: «Каждый должен выполнять свою судовую роль так, как это водится у моряков». Стрелка судового хронометра отсчитала семь минут с начала аврала, и штормовая группа завершила опасную операцию. Собравшись в столовой, люди как ни в чем не бывало, подтрунивая друг над другом, сушились, пили чай. Дехтяр поглаживал отвислые усы и усмехался. Скрипели перегородки, клацали стальными зубьями опоры. Этот неприятный звук пронизывал всю платформу, но и он уже не угнетал. В столовую вошли Ромашов и Самченко —- За службу спасибо.— Ромашов пожал каждому руку. — Ожила сова-то? — Он дотронулся до птицы. Сова угрожающе зашипела и больно ударила клювом капитана в палец. — Ты гляди-ка! — усмехнулся боцман. — Совсем осмелела! — заметил Самченко. Как и предсказал синоптик, ветер днем стал стихать. Караван дрейфовал, меняя курсы. Когда буря улеглась, «Оха» оказалась далеко в открытом море. С тревогой следили за ней с берега. Не прерывалась радиосвязь, в любой момент готовы были выйти на помощь экипажу спасательные суда. Солнечным октябрьским утром буксиры привели буровую к месту зимней стоянки. Приехала сменная вахта. С небольшим чемоданчиком в одной руке и окрепшей совой — в другой на палубу вышел Дехтяр. Кто-то из сменщиков попросил Федора Кирилловича оставить им птицу. — Это тебе, брат, не рундук и не свайка! Это птица. Тайга ей что моряку море! — И боцман подбросил сову. Почуяв свободу, птица мягко взмахнула крыльями, заскользила по невидимым потокам. Но, сделав круг, села на стрелу подъемного крана. Один из новичков заметил: «Совы днем не видят, сослепу еще в воду нырнет. Лучше бы оставить». — Наша не нырнет. Теперь, пожалуй, научилась, • прищурив синие глаза, сказал Дехтяр. Сова покрутила головой, поерошила перья и, бесшумно сорвавшись с железного насеста, уверенно полетела над светлой волной, направляясь к темной полосе берега. Охотское море Зспоминаю события десятилетней давности. Всплывают лица людей, их рассказы и песни. Смешиваются слова русской, испанской, венгерской и монгольской речи: тогда на Хуни-Голе случайно встретились археологи четырех стран. Мы ехали из Улан-Батора на большой машине ГАЗ-66, загруженной экспедиционным снаряжением. Мы —■ это водитель Петр Жаров, монгольский тюрколог Шинэхуу, студенты Монгольского государственного университета и автор этих строк. Нашей задачей было искать и фиксировать в горах рисунки древних людей, древние надписи, выбитые на скалах. «Газик» кубинских коллег повстречался нам около монастыря Эрдэнэ-Цзу. Из него выбрались археолог Хосе Гуарч, его друг антрополог Мартин и студент Герард. Совсем не часто встречаешь ученых в степи, а тем более кубинских. Поэтому я оставила на день своих монгольских спутников и перебралась в тесную, уютную, веселую машину Хосе Гуарча. ...Наша первая остановка — около памятника древнетюркскому полководцу Кюль-Тегину. Эта каменная сте- 14 |
