Вокруг света 1984-12, страница 20

пришедшая в Сирию профессия банщика. Правда, настоящих римских бань уже не найти — разве что можно полюбоваться на мозаичные полы купален на римской вилле, раскопанной и превращенной в музей в поселке Шехба у южной границы страны,— зато к услугам любителей этого жаркого удовольствия несколько модернизированные, но вполне традиционные арабские хаммамы. Главное отличие хаммама от русской бани или финской сауны — это отсутствие столь привычного нам пара, мокрого или сухого. В арабской парной нагревается каменный пол, и вода, попадающая на него во время мытья, создает умеренную жаркую, влажную атмосферу. Для завзятого парильщика все это звучит не слишком заманчиво, тем не менее любопытство привело меня однажды в хаммам и отдало в руки банщи-ка-мукейса. Это была, несомненно, настоящая баня. С меня содрали кожу жесткой, как наждак, рукавицей, обмыли лучшим мылом «гар», специально ^для бань изготовляемым в Алеппо, расплющили все мышцы изощреннейшим массажем, вылили на голову лохань с желтоватым раствором благовония «тра'абе». А когда мукейс вложил мне, чуть живому, в ослабленные пальцы бокал с ледяным тамариндовым соком, сил хватило только вздохнуть от счастья...

Однако это отнюдь не самая древняя сохранившаяся в Сирии профессия. Почти на четыре тысячи лет назад, чуть ли не во времена изобретения алфавита, уходят корни самой, быть может, архаичной специальности: профессии писца.

На первых грамотеев, клинописью царапавших глиняные таблички, соплеменники смотрели как на чародеев. Социальный статус писца был не ниже, чем у врачей и звездочетов, и при каждом монаршем — поголовно неграмотном — дворе корпели, в камне, глине, пергаменте или папирусе увековечивая откровения властелинов, носители письменного языка. Особо расцвело это ремесло на Востоке в исламский период, когда жажда художественного миро-отражения, скованная запретами религии, вылилась в искусство каллиграфии. Буквенные орнаменты на старинных мечетях в Андалузии, Бухаре, Багдаде, Дамаске — памятники непревзойденному мастерству тех каллиграфов, чей талант приложен к архитектуре. Но и те, кто избирал себе и своему каламу жанр эпистолярного творчества, трже не оставались без работы. Кто только не прибегал к услугам писца: купцы, ремесленники, жалобщики, просители. Писцы вели летописи, снимали копии с обветшавших манускриптов, составляли документы, оформляли торговые сделки. Причем опытный писец мог

Сирийский и советский агрономы с утра в поле. Вместе.

Крестьяне освоили советскую технику, и она верно служит им на полях госхоза