Вокруг света 1984-12, страница 53

\

кел» лодкам навстречу. «Потом раз-смртрели мы, что лотка гребущая — не наща... сидело в ней четыре человека: один на корме, а протчие гребли, и платье было видно на одном красное; которые, будучи в таком разстоянии, встали на ноги и прокричали дважды: агай, агай и махали руками, и тот час поворотились и погребли к берегу... Лотка оная гораздо скороходна, а другая большая лотка, далече не подгребши к пакет-боту, возвратилась, и вошли обе опять в ту заливу, ис которой выгребли. Тогда мы утвердились, что посланные от нас служители всеконечно в несчастье...»

Ждали еще двое суток, плавали вдоль берега, на ночь отходя подальше в море, утром возвращаясь. Все еще ждали, надеялись, но тщетно. Пуст был берег. Никто не приплыл. И не было больше подано никаких сигналов.

Чириков сел составлять скорбный список — «реэстр служителям пакетбота Святого Павла, кто имяны остались с оного на американском берегу в неизвестном несчастье». Перечислил всех пятнадцать по именам, указал должность и чин каждого.

Двадцать шестого июня в два часа дня созвал капитан консилиум, чтобы решить, как поступить дальше. Ни одной шлюпки больше нет, воды осталось сорок пять бочек. Хватит ли на обратный путь, особенно если станут задерживать противные ветры?

Консилиум единогласно решает: «для вышеописанных резонов дале пути своего не продолжать и сего числа возвратиться к... гавани святых апостол Петра и Павла».

Они уходили в пустынный штормовой океан, не зная, доберутся ли до родных берегов, терзаемые мыслью — что же приключилось с их пропавшими товарищами?

2

Вернувшись из трудного плавания, Алексей Ильич Чириков составил подробный рапорт в Адмиралтейств-колле-гию. Небыстро распространялись в те времена новости по свету: чуть не год везут гонцы его рапорт из Петропав-ловска-на-Камчатке в Петербург. Но потом — долгие годы — загадочное исчезновение пятнадцати русских матросов на американском берегу будет помниться многим...

1764 год. Из Петербурга отправляются две экспедиции. Одна под командованием П. К- Креницына и М. Д. Леваше-ва — на Дальний Восток. Ей предстоит исследовать Алеутские острова и Аляску. И составляя для нее подробную инструкцию, М. В. Ломоносов намечает: «То бы весьма уповательно было получить известие о тех Россиянах, кои на Западном-Американском берегу Чириков потерял».

Вторую экспедицию возглавляет В. Я- Чичагов. Она должна отплыть из Архангельска, пройти вдоль всего северного побережья Сибири и где-то в Беринговом проливе встретиться с экспедицией Креницына! Чтобы они узнали друг друга, не спутали с какими-нибудь чужими кораблями, инструкцией предусмотрен пароль: кричать при встрече «Агай! Агай!».

Никто в Петербурге еще не знает, что означает это слово, которым Чирикова заманивали в бухту индейцы, но, видно, крепко оно запомнилось...

1765 год. В Петербург из далекого Якутска гонец привозит удивительную карту. На ней на Аляске (гораздо севернее того места, где высаживались моряки Чирикова) возле реки Хеув-рен нарисована бревенчатая крепость с остроконечными башенками, какие ставили русские первопроходцы во всех сибирских острожках. На башенках стоят воины, нарисованные забавно, словно ребенком: в растопыренных руках держат копья. А понизу к стенам крепости подбираются другие воины в головных уборах с перьями.

Составил карту «ученый чукча» Николай Дауркин по заданию Федора Плениснера. Будучи капралом, Пленис-нер плавал с Берингом в роли «живописца» (чертежника), а теперь уже стал полковником, начальником Анадырского острога.

Дауркин действительно был чукча, коренной местный житель. Он осиротел во время набега казачьего отряда на его стойбище. Десятилетнего мальчика казаки увезли с собой, окрестили, назвали Николаем. Когда он подрос, послали учиться в тогдашнюю столицу Сибири — Тобольск. Там любознательным и способным пареньком заинтересовался сибирский губернатор Федор Иванович Соймонов. Он самолично следил за его учением и за дальнейшей судьбой. Приказал потом Дауркина «освободить от холопства» и приписать в якутские казаки. А вскоре за заслуги перед Россией Дауркина пожаловали званием «сибирского дворянина».

Среди местных жителей было немало таких, которые, как Дауркин, получали образование и становились преданными помощниками русских ученых, путешественников и исследователей. Их содействие было бесценным, потому что они не только прекрасно знали страну, обычаи ее коренных обитателей, но и помогали наладить с ними хорошие отношения.

И карта, составленная Николаем Да-уркиным, служит живым свидетельством этого. Она не теряет своей ценности и поныне, как наглядный свод знаний о соседней Америке, какими располагали к тому времени в России.

Но, пожалуй, все же самое интерес-

¹ Большинство географов теперь считают, что это река Кузитрин на полуострове Съюард.

ное на этой карте — бревенчатая крепость на реке Хеуврен. Сведения академика Миллера подтверждаются. Поступают сообщения о русских поселениях за океаном! И они вполне правдоподобны: разве мог служить преградой пролив в тридцать пять верст, разделяющий два материка, для потомков людей, освоивших за полвека путь от Урала до Тихого океана?!

Немало слухов о русских поселениях доходило, конечно, и до полковника Плениснера. Помнил он и об исчезновении Дементьева и его спутников. Может, они вовсе не погибли, а отыскали в чужой земле родные русские поселения? Потому и решил Плениснер послать на побережье пролива, отделяющего Америку от России, «ученого чукчу» Николая Дауркина. Тот, как видим, не только привез новые вести о русских людях, живущих в дремучих лесах на американской земле, но и составил карту с указанием места их поселений.

Загадка пропавших чириковцев придавала новый интерес преданиям о русских братьях, якобы поселившихся где-то в глубине Аляски. Но с этого момента дело об исчезновении Дементьева с товарищами не только не проясняется — становится еще непонятнее. Неясные, туманные слухи вроде бы о них или их потомках начинают переплетаться с легендами...

1774 год. Вдоль западного побережья Америки плывет на север испанский корабль капитана Переса — «Сантъя-го>^. Среди островков в южной части архипелага Александра испанский корабль окружает целая флотилия челноков индейцев племени хайда, приплывших торговать. И в одной из лодок испанцы замечают обломок то ли железного штыка, то ли сабли — явно чужеземного происхождения. Сами индейцы железа еще не знают.

Отдать или обменять на что-нибудь бесценную железку они отказываются. Откуда она у них? Индейцы неопределенно машут руками куда-то на север. В ту сторону, где как раз пропали пятнадцать русских моряков...

Этот заржавевший обломок штыка настолько заинтриговал испанцев, что они по возвращении из плавания рассказали о находке вице-королю Букаре-ли, а тот срочно послал секретное донесение в Мадрид. И советники короля долго гадали и спорили, как попал к индейцам этот штык: вместе со своим владельцем — уцелевшим русским моряком или просто выменяли его у своих северных соседей — тлинкитов, в чьих владениях пропали обе шлюпки со «Святого Павла»?

Сведения, которые пытаются сохранить в секрете, обычно порождают слухи. И вот уже в Мадриде рассказывают, будто капитан Перес не только видел у индейцев обломок штыка, но и повстречал «цивилизованных людей, приятного вида, белокожих и привычных к одежде...».

51