Вокруг света 1984-12, страница 59

Стеллеру бродить во лесу в сопровождении одного-единственного казака и осматривать их жилища, забирать.хозяйственную утварь для коллекции. Нападать в открытую, при первой же встрече, было не в обычаях индейцев...

Некоторые историки вообще отрицали возможность нападения индейцев, потому что тлинкиты, дескать, были весьма миролюбивы. В доказательство ссылались на то, что возглас «Агай!» (точнее — агоу) на языке тлинкитов означает дружественный призыв «Иди сюда!».

Но, по свидетельству долго живших среди них и, в частности, священника и выдающегося этнографа Вениамино-ва, тлинкиты были достаточно воинственны, весьма самолюбивы и обидчивы — «оскорблялись даже одним презрительным взглядом».

Призыв же «Агай! Агай!» мог быть, скорее всего, просто военной хитростью. При всем своем мужестве индейцы избегали прямого, открытого боя и решались на него лишь при большом численном преимуществе.

«...Можно чаять по тому, понеже американцы к нашему пакетботу не смели подъехать, что с посланными от нас людми от них на берегу поступлено не-приятелски или их побили или задержали»,— написал Чириков в рапорте Ащмиралтейств-коллегии. Но ведь к такому выводу он пришел лишь в итоге всех событий! Отправляя же на берег ялбот, он явно думал по-иному: Дементьев и его команда целы и невредимы, раз подают сигнал костром, только из-за повреждения шлюпки не могут вернуться. Иначе бы Чириков послал на ялботе не плотника с конопатчиком,

а побольше солдат на выручку товарищей.

Есть и еще одно осложняющее обстоятельство.

Не следует забывать, что места, где исчезли Дементьев и его товарищи, были дикими и пустынными лишь в те времена, когда посетил их Чириков. Через шестьдесят лет недавняя глушь стала «бойким местом». Тут русские промышленники добывали «морских бобров», ловили рыбу, заготавливали на зиму сено и дрова, постоянно общаясь с местными жителями. Они завели много друзей среди тлинкитов, которые уж, конечно бы, рассказали им, что произошло с Дементьевым и его спутниками. По свидетельству Лисянского, первое время русские с индейцами жили в такой дружбе, что нередко по неделям гостили друг у друга.

Между тем именно здесь никаких преданий не записано! Следы пропавших (или их предполагаемых потомков) находили то севернее, то южнее, но только не тут. Даже когда отношения между русскими и индейцами, подстрекаемыми английскими пиратами и агентами «бостонских» купцов, как тогда называли американцев, обострились, самое время, казалось бы, индейцам похвастать, как их отцы когда-то перебили или захватили в рабство пятнадцать русских моряков: дескать, берегитесь, и с вами то же будет! Но нет — и теперь ничего местные жители не вспомнили. Странно и психологически непонятно. Это озадачивает еще больше, не правда ли?

Я много думал об этом и пришел к выводу, что «ближайшей к верности», как сказал бы Чириков, будет гипотеза, условно говоря, психологическая.

йат\ошш рассказ Дж^а Лсвдта «Потерявший лицо». Главный герой его, русский поселенец со странной фамилией Субьенков, избегает мучительной смерти, ловко перехитрив индейского вождя Макамука: «И тут все разразились хохотом. Макамук от стыда опустил голову. Охотник за мехами обманул его. Макамук потерял лицо, потерял уважение в глазах своих соплеменников... Он знал, что отныне он никогда не будет зваться Макамуком. Его будут звать Потерявший лицо, и ему не искупить своего позора до самой смерти...»

В основу рассказа Джек Лондон положил тонко подмеченную им одну особенность психологии индейцев. Для них в самом деле страшнее всего было оказаться смешным — потерять лицо.

И мне кажется, что при высадке Дементьева и его товарищей произошло нечто такое, о чем тлинкитам не хотелось потом вспоминать. Их каким-то образом перехитрили, провели, обманули. И этот позор уже не мог искупить то, что, в конце концов, они, вероятно, и взяли верх. Это была победа, которая хуже простого поражения. И, конечно, они никому об этом не рассказывали. Ни один народ не слагает легенды о том, как его воинов обманули и провели враги.

Так что само отсутствие воспоминаний, мне кажется, подтверждет, что наши моряки не погибли в сулое, все-таки высадились на берег и, перехитрив индейцев, сумели (хоть часть из них) пробиться в глубь материка, уйти в леса.

Далеко ли? Надолго ли?

Может быть, когда-нибудь мы еще получим ответ на эти вопросы.

ДОРОГА ЧЕРЕЗ ПРОЛИВ

А. И. АЛЕКСЕЕВ, доктор исторических наук, кандидат географических наук

Случай, который произошел у берегов Северной Америки 18 июля 1741 года со спутниками Алексея Ильича Чирикова, до сих пор продолжает интересовать географов, моряков, историков. Не проходят мимо него и писатели, примером чему служит очерк-гипотеза Глеба Голубева «Прелюбез-ные братцы...».

Действительно, после таинственного исчезновения на американском берегу пятнадцати членов экипажа пакетбота <г Святой Павел» пошли по свету всякие слухи и домыслы о судьбе пропавших. На протяжении долгого времени русские люди не теряли надежды получить хоть какие-либо сведения о них. Между тем — и об этом можно говорить уверенно — ничего определенного и конкретного о судьбе спутников Чирикова до сих пор не известно. Именно это обстоятельство порождает различные гипотезы, в которых протягиваются возможные связи между потомками высаженных Чириковым моряков и русскими, еще рйнее — предположительно — основавшими поселения на Аляске.

Лично я не усматриваю этих связей и думаю, что если какая-то часть моряков и не погибла во время встречи с индейцами, а была взята в плен и предприняла затем попытку бежать — все равно она погибла. Шансов выжить и перебраться затем на Аляску в те места, где, по слухам, обитали «бородатые люди», у них практически не было.

Однако версия о появлении русских на Аляске в середине XVII века, начиная с того времени, как Ф. Алексеев и

С. Дежнев обогнули Чукотку, прошли проливом, носящем теперь имя Беринга, и основали Анадырский острог,— у меня не вызывает сомнений. Я совершенно убежден в том, что русские люди задолго до плавания М. Гвоздева, а затем и плавания В. Беринга и А. Чирикова, побывали на Аляске и даже обосновались там. Ученым теперь известно, что чукчи неоднократно переправлялись через Берингов пролив — это была хорошо знакомая им, накутанная, так сказать, дорога. Имеются примеры того, что с чукчами проживали и русские. Почему бы и им не бывать на Аляске? Убедительным подтверждением такого предположения являются сведения, сообщенные Н. Дауркиным и И. Кобелевым.

Правда, специально организованная в 20-х годах XIX века экспедиция, которой руководил известный мореплаватель В. Хромченко, не подтвердила факта проживания «бородатых людей» в тех местах, о которых сообщал И. Кобе-лев. Но, как мне кажется, тому имеются причины. Узнав, что на Аляску пришла русская власть, потомки беглых русских (а именно о них и может прежде всего идти речь) не захотели выдавать себя. Постепенно они или растворились среди пришедших русских, или, вероятнее всего, попросту смешались в XIX веке с алеутами или индейцами.

Во всяком случае, как мы уже говорили, история появления русских в Северной Америке продолжает интересовать исследователей и читателей, как одна из страниц нашего прошлого.

57