Вокруг света 1985-04, страница 49

Мадам Хури протянула бумажную салфетку:

— Пожалуйста, успокойтесь! В Ливане сейчас кругом одно горе!

Всю дорогу до Рашидии Марьям крепилась, но, увидев лагерь, вновь не выдержала и разрыдалась.

Наутро она сложила в узелок кое-какие вещи, простилась с Салахом и его семьей. По дороге к шоссе не удержалась, зашла в свой дом. Все там было на месте, но пахло пылью и запустением. Марьям горько вздохнула. Опять изгнание!

Старенький «мерседес» притормозил возле Марьям.

— Далеко? — спросил немолодой водитель.

— На север.

— До Сайды довезу, а там как-нибудь доберешься.

— Ладно,— устало махнула рукой Марьям и опустилась на заднее сиденье.

Водитель тронул с места и, аккуратно объезжая воронки и выбоины, повез ее прочь от Рашидии.

7

Очнулся Махмуд в палатке. Вокруг никого. Он попытался приподняться'. Все тело ломило. На шее, поверх одежды, висел ненавистный жетон с лагерным номером. Махмуд схватил его и уже хотел было заправить за воротник, но вдруг заметил: номер чужой — 5321. «Что за бред!» — подумал Махмуд. Он проковылял к выходу и выглянул наружу. Расположение соседних палаток на площадке было иным, чем прежде.

Махмуд побрел в угол и прилег. Палатка стала наполняться людьми. Последним вошел невысокий худощавый мужчина с проседью в волосах. Он опирался на палку.

— Абу Самир! Ты? — в радостном изумлении воскликнул Махмуд.

— Ну вот ты и пришел в себя! — дружелюбно ответил мужчина.— Как самочувствие?

— Да ничего. Вот уж не думал, что и ты здесь!

— К сожалению,— ответил Абу Самир.— И не я один. Тут немало наших, из Рашидии. Раскиданы по разным блокам.

— Как я попал в твою палатку? Да еще с чужим номером?

— Э, брат, считай, что сегодня ночью ты родился заново,— улыбнулся Абу Самир.— Когда позавчера вечером большую группу заключенных увели в барак для пыток, я заметил в толпе тебя. Ну, думаю, конец, больше не увижу парня в живых. Тем более кто-то разузнал, что тебя загнали в «турецкую баню». Но... Был у нас в палатке ливанец Сайд Аб-далла. Твоего возраста и комплекции, такой же чернявый. Во время восстания он был тяжело ранен, а вчера вечером скончался. И вот какой-то неизвестный нам израильский солдат оттащил ночью тело бедняги к бараку для пыток и положил в «баньку», а тебя приволок к нам в палатку. Почему он захотел спасти

именно тебя, понятия не имею. Впрочем, что тут рассуждать — слава аллаху, хоть какой-то выход нашелся и ты жив. Запомни: теперь ты Сайд Абдалла, № 5321. Кстати, знаешь, чем кончилось восстание?

— Нет! Откуда?

— Израильтяне согласились удовлетворить часть наших требований. Во-первых, разрешили днем свободно передвигаться по блоку. Во-вторых, в лагере теперь будет постоянный представитель Международного Красного Креста...

— Завтракать! — донеслось снаружи. Узники, достав миски и ложки, потянулись к выходу.

— Оставайся,— сказал Абу Самир.— Ребята принесут тебе еду. Береги силы.

Вскоре в палатку вернулся один из заключенных — судя по всему, ливанец.

— Держи свою порцию!

Махмуд набросился на похлебку из фасоли, в мгновение ока проглотил ломоть хлеба. Еще бы! Ведь он не ел с позавчерашнего дня.

Вошел, прихрамывая, Абу Самир. Опираясь на палку, сел на тюфяк рядом с Махмудом.

— Знаешь, а ведь это я подал сигнал к восстанию,— вдруг признался Махмуд.

— Ты?

— Ну да. Правда, идея не моя, а моего товарища, Фаделя.

— Слышишь, Юсеф? — обратился Абу Самир к парню, который принес Махмуду завтрак. — Вот тебе и Раши-дия! Знай наших!

Махмуд подробно рассказал, как было дело. Про мерзавца Ауфира, про бунт старика, про камешек, на котором Фа-дель нацарапал призыв к восстанию.

— Молодцы! — похвалил Абу Самир.— Теперь я вижу, что и ты парень не промах! Честно говоря, когда ты пропал и мы остались без гранат, я не раз корил себя, что доверил такое дело необстрелянному мальчишке.

Махмуд смутился.

— Откуда мне было знать, что на ипподроме была засада? Там ведь всегда был наш дозор.

— Война, брат, дело не шуточное...

Махмуд молчал.

— Ладно,— сказал Абу Самир. — Это тебе урок на будущее. Давай лучше о деле. В нашем блоке председателем комитета сопротивления избрали меня. Теперь задача — связаться со всеми остальными блоками. Так что с камешком вы это ловко придумали!

Махмуд воспрянул духом: услышать похвалу от Абу Самира — большая честь.

После обеда в палатку заглянули два охранника. Одного из них Махмуд узнал сразу: это был тот самый солдат, который напоил его водой после избиения.

— Эй, Сайд, жив еще? — довольно грубо бросил солдат.

Махмуд непонимающе посмотрел на него.

— Я тебя, Сайд, спрашиваю,— повторил охранник, глядя в упор на Махмуда.

Палестинец наконец понял, в чем

дело. Это же, очевидно, тот самый человек, который спас его от смерти в «турецкой бане».

— Вроде жив,— ответил Махмуд, стараясь произнести эту фразу на ливанский манер.

— То-то же! — сказал солдат и, как показалось Махмуду, улыбнулся уголками губ.

Тут второй охранник вышел, и Махмуд остался один на один с израильским солдатом.

— Как тебя зовут? — спросил он.

— Неважно. Мое имя пусть останется при мне.

— Ты один раз облегчил мне страдания и один раз спас от верной смерти. Почему?

— Ты спрашиваешь — почему? Не по доброй воле надел я эту форму. Было только два пути — или тюрьма за отказ от военной службы, или Ливан. Я выбрал последнее. А увидел, что здесь творится — кровь, насилие, избиение невиновных...— солдат махнул рукой.— На всех сострадания не хватит, но хоть кого-то можно ведь избавить от страшной доли?

Солдата окликнули снаружи, он ушел, а Махмуд долго еще обдумывал услышанное.

Прошло еще несколько минут, и все обитатели палатки были в сборе. Кое-кто лег спать, другие тихо переговаривались. Махмуд подсел к Абу Самиру.

— Давай подумаем вот о чем,— сказал Абу Самир. — Как бы поскорее вырваться и продолжить борьбу.

— А если напасть на палатку охранников и захватить оружие? Несколько человек прикроют, а остальные выломают ворота,— предложил Махмуд.

— Нет, это не годится. Я уже думал об этом. На вышках — пулеметы, в бараках — солдаты. Силой нам их не взять. Но можно взять хитростью. Пошли, покажу кое-что.

Абу Самир поднялся и направился к противоположному углу палатки, где было место Юсефа.

— Слезь-ка,— попросил он ливанца.

Юсеф поднялся. Абу Самир откинул

тюфяк. Под ним три дощечки прикрывали узкий лаз.

— Вот,— сказал Абу Самир.— Это наша главная надежда.— Он положил тюфяк на прежнее место.

— И вы думаете таким способом бежать отсюда? — удивленно спросил Махмуд.

— Конечно! Мы все рассчитали. От палатки до ограды — восемь шагов. Еще шагов пять между рядами колючей проволоки. Добавь десять, ну от силы двенадцать шагов — и выход с другой стороны окажется во рву, за земляным валом.

— Сколько же надо времени, чтобы выкопать этот подземный ход?

— Думаю, к концу октября управимся. Почва тут в общем податливая, только камней много.

— Так ведь инструмент нужен!

— Ничего, обходимся. Приспособили колышки от палатки. Проблема в дру

47