Вокруг света 1985-06, страница 22

ЭКСПЕДИЦИЯ УХОДИТ в поиск

— Балхаш... - Арсений Владимирович повернулся к карте. Я приехал сюда в 1934 году, когда озеро усыхало, и вспомнил, как стоял с отцом на его бе регах. Каким полноводным был Балхаш тогда! Как много воды текло в питающих его реках... И я впервые подумал о том, что колебания озера подвержены многолетней изменчивости. Почему? Тогда я еше не знал почему, но чувствовал, что огвет и а этот вопрос может иметь неоднозначные выводы.

ГИПОТЕЗА ОБРАСТАЕТ ФАКТАМИ

В науке не так уж часты случаи, когда ученый в пятьдесят лет лишь приступает к главному делу своей жизни. В 1948 году Шнитников, младший научный сот рудник лаборатории озероведения Академии наук СССР, снова выехал в Казахстан. Идею, возникшую на Балхаше, он решил проверить на других степных озерах, в особенности на малых, где даже легкие колебания климата сказываются быстро. Много лет с весны до осени он исследовал десятки озер, делая долгие конные и пешие переходы А зимой сидел в ленинградских библиотеках, работая над литературно-историческими источниками, которые уводили его в глубь веков и на тысячи километров от

Казахстана по всем материкам зем ного шара

Исследуя проблемы водных ресурсов Средней Азии, Западной Сибири и Северного Казахстана, ученый не раз становился в тупик: на старых картах, в тех местах, где теперь расстилалась степь, значились реки, огромные озера, болота с протоками. Шнитников делал последовательные съемки карт - и на глазах уменьшались, а потом и вовсе исчезали водоемы. На память приходили известные факты: пересохшее русло Уз-боя, по которому в средние века плавали суда из Амударьи в Каспий, резкое уменьшение Балхаша, отступление Каспия от Гурьева. А переход Суворова через Сен-Готардский перевал в Альпах? Он был предельно труден, тогда как нынче снега там ничтожны. Огром ные трудности при переходе через Альпы испытал и Ганнибал, хотя два столетия спустя через эт и перевалы были проложены прекрасные римские дороги...

Идея приобретала планетарный масштаб Шнитников был уже уверен, что на ландшафт планеты, на биосферу Земли в целом влияют какие-то силы, про

являющиеся периодически, меняющие время от времени климат и увлажненность материков. Факты были налицо, их было очень много, но до стройной теории было еще далеко.

Озера стали первым климатическим индикатором. Проследив историю и изучив гидрологию бессточных озер мира, - рассказывал профессор,— я вывел общую закономерность: Каспий, Арал, Балатон, Ладога и многие другие все они отличались чередованием подъемов и понижений уровней. Причем эти изменения - трансгрессии и регрессии — происходили через определенные промежутки времени, а каждый цикл повторялся с неизменной периодичностью в 18--20 веков. И связано это, безусловно, с общим изменением климата. То он теплел — и начинался спуск озер, то наступало похолодание -и водоемы вновь увеличивались. Позже, когда теория была уже сформулирова-

Арсений Владимирович Шнитников (слева) во время одной из своих многочисленных экспедиций.