Вокруг света 1985-06, страница 45
Разве ты не ждала детей, Яна? Выходи на улицу, встречай гостей! Вместо «мамы» в дверях появляется высокий парень и с улыбкой предлагает нам смело заходить во двор и растоптать в огороде все сорняки. Как?! Янис пришел с проверкой, а у хозяев не прополот огород? Мы вправе потребовать с нерадивых крестьян сыра и пива. Парень, однако, отлично знает, что торопиться с угощением не следует. Он сетует на то, что как раз накануне Яно-ва дня волк унес козленка, а ячмень съели зайцы. В конце концов парень несет кувшин со сладким пивом и сыр. Мы уже благодарим «папу» Яна за угощение, но тут в разговоре выясняется, что он пока не женат. Теперь дело за нами — заходим к нему в дом и кидаем на постель пучки травы — чтобы осенью играть хозяину свадьбу. А это кто там спит как сурок в ночь Яниса — брат? Брату под одеяло летит крапивная плеть: -'кто спит в Янову ночь, тот останется холостым. Вообще мотив будущей свадьбы часто повторяется как в песнях, так и во всем ритуале Лиго. Чтобы узнать, ожидает ли ее скорое замужество, девушка ставит в канун Яновой ночи около постели цветок мелколепестника и утром смотрит, раскрылся ли на нем бутон, предвещая свадьбу. Гадают и по-другому. Бросают на дуб правой рукой через левое плечо венок: если тот останется в ветвях, в этом году девушка выйдет замуж; пускают по реке два венка: если они сойдутся, быть в этом году свадьбе. Но это к слову, а у нас дело серьезное: ведь обход владений Яниса — не пустая забава. Стоит только заметить какую-либо неряшливость в крестьянских работах, наши куплеты, как русские частушки, становятся колючими — крестьяне всегда очень ревностно относились к своим обязанностям и строго следили за тем, чтобы не нарушались календарные сельскохозяйственные порядки. Поэтому критика в песнях лишний раз доказывает аграрное, так сказать, происхождение Лиго. На Друсти опускается вечер. Наш путь лежал теперь на вершину большого холма, где высился столб с бочкой наверху. Один из ребят половчее влез с факелом на столб и в тот момент, когда на горизонте угасал последний луч солнца, поджег бочонок. Сильный ветер быстро раздул пламя, и сполохи Янова огня рванулись в небо. Всю ночь, пока не появится утреннее солнце, мы будем хранить огонь. Быстро набирает силу и огромный костер из толстых березовых кругляшей, вокруг которого мы поведем свои хороводы, будем танцевать сурманес («мельницу») и иные танцы Яновой ночи. Далеко во тьме вспыхивают другие костры... «Лигуо! Лигуо!» — колоколом бьется завораживающее таинственное слово, смысл и происхождение которого не вполне ясны. В латышском языке пер воначальное значение этого древнего слова—«плавное движение». С языка ливов его можно перевести восклицанием «Да будет!», что, пожалуй, ближе ритуальной песне. Целый день уже звучат песни Лиго из неисчерпаемой кладовой народной поэзии и музыки, их могло бы хватить не на одну ночь, а на целый год, ведь до нас дошло более сорока тысяч текстов на тысячу с лишним мелодий! Дошло, несмотря на то, что церковь усиленно боролась с ними. Но народ никогда не терял надежды, что придет время, когда он сможет петь их радостно и свободно, как и праздновать Лиго, день труженика земли, знаменующий расцвет сил природы и ставший в ходе многовековой борьбы с иноземными завоевателями символом бессмертия творческих сил народа. Веселье между тем в разгаре. Разбившись на отдельные группы, девушки и парни по традиции устраивают шуточное соревнование — кто кого перепоет. Потом уже целые ансамбли стараются перепеть друг друга одновременно. Отсветы огненного столба падают к подножию холма, где в мшистой низине, в подлеске раскинул лапы папоротник, который, по поверью, цветет в купальскую ночь, но злые духи неусыпно сторожат этот момент. В полночь цветок зацветет и тут же сгорает. Надо успеть взять его в ладонь, и тогда исполнится любое желание, счастливец будет посвящен в тайны языка зверей и птиц. Стоит чуть замешкаться — и ждать такого случая придется еще год. ...Рвется пламя из смоляной бочки в неспокойное небо, где-то гремит далекий гром и полыхают зарницы. Не топот ли это Янова коня? Ведь он вот-вот должен приехать... — Это произойдет через две минуты в самый темный момент самой краткой летней ночи — в два часа двадцать минут по местному меридиональному времени,— уточняет пунктуальный Гра-витис, всматриваясь в циферблат часов. Мы подкатываем к огненному столбу обмотанное соломой и вымазанное дегтем колесо от старой телеги, поджигаем его факелом от костра и спускаем с горы в сторону заката. Прочертив огненной кометой черноту ночи и подскакивая на буграх, наше самодельное солнце, шипя, исчезает в воде. С этого мига и светило, достигнув летнего зенита, пойдет на убыль, пока не скатится до точки зимнего солнцестояния. Вот и приехал наш долгожданный гость. Девушки, чтобы стать еще краше, ладонями собирают с травы росу Яниса и умываются ею. Грудой красных углей рассыпался костер, но Янова роса уже заискрилась в первых проблесках нового дня. Увидите утром Яна, Как солнце играет — То голубое, то зеленое, То чисто-серебристое. Лигуо! Лигуо! СЛАВЯНСКАЯ КРЕПОСТЬ Краков когда-то был столицей Польши. Среди его старых замков выделяется Вавель — ныне историческая достопримечательность. Гидрологи, изучавшие влияние подпочвенных вод на фундаменты старых построек вокруг Вавеля, наткнулись в земле на камни, скрепленные глиной. И конечно же, поспешили пригласить археологов из местного исторического музея. Вскоре на сравнительно небольшой глубине обнаружились фрагменты крепостной стены конца X века. Ког-да-то стена толщиной до десяти метров окружала высоким кольцом холм, на котором теперь стоит Вавель. Это была древняя, типично славянская крепость. Ученые смогли определить метод, по которому возводилось укрепление. Сначала сооружалась фундаментальная яма, вертикальные стены которой укрепляли дубовыми бревнами. В эту «чашу» набрасывали крупные камни и заваливали их глиной. На такой прочной основе возводились сужающиеся кверху стены из менее крупных камней, но уложенных более тесными рядами. С внутренней стороны кладка подпиралась наклонным рядом дубовых бревен. В одном из раскопов археологи нашли орудия труда древних каменщиков — кувалды, топоры и прочие инструменты. ЕДИНСТВЕННЫЙ В СВОЕМ РОДЕ Уникальный музей открыт недавно в одном из частных каирских особняков, владелец которого отбывает длительный срок в каторжной тюрьме. Этот музей — единственное в мире хранилище ценностей культуры, которое одновременно курируют археологи и полицейские. Дело в том, что в особняке детективы обнаружили собрание древнейших реликвий — амулетов и украшений фараонов, алебастровых и мраморных статуэток, золотых и керамических сосудов. Все исторические редкости были выкрадены в долине Нила подпольными шайками гробокопателей и предназначались для тайной перепродажи иностранным богатеям. В чем смысл экспозиции? В ней представлены экспонаты, которых вчера могли бы лишиться не только национальные музеи, но и вся человеческая культура в целом,— ведь уникальные образцы древнего искусства должны были уплыть за границу и рассеяться по никому не доступным коллекциям толстосумов. Но поможет ли человечеству новый музей? Пока сомнительно, поскольку число преступных шаек, торгующих древностями, не уменьшается, а увеличивается. И преступники очень часто оказываются половчее полицейских... ЗАГАДКИ, ПРОЕКТЫ, ОТКРЫТИЯ |
