Вокруг света 1985-08, страница 14
АНДРЕЙ КУЧЕРОВ, наш спец. корр. Фото автора лот ВОЗВРАЩАЕТСЯ В ГАВАНЬI ородок был белым, как и по-1 лагается городу у моря. Может быть, от этой белизны зданий _ он и казался мне беспечным? Несмотря на хмурое утро. Несмотря на серьезные лица прохожих. Несмотря на мое собственное, чуть тревожное состояние, навеянное ожиданием совсем еще незнакомого. А осень уже прошлась по верхушкам деревьев; листья сухо цокали по асфальту и катились, раскатывались от ветра... Вот и поворот. Теперь — площадь. На ней — автобус. Попасть мне нужно было на пирс, к лодке. Она выходила в море. Надолго? Я не знал. Наверное, знали в штабе, где я только что был и где мне назвали трехзначный номер этой лодки и объяснили, как попасть на пирс. Автобус, мелко задрожав, выехал на булыжную, бегущую куда-то вниз улочку. И где-то там, слева, за беспорядком стройных акаций, за белым ограждением набережной, но много ниже, блеснула вдруг вода. Это— я уже знал -бухта. На КП проверили документы. Молоденький мичман, возвращая мне бумаги, чуть повел глазами и бесстрастно спросил: «Где она стоит, знаете?» Я кивнул. А он — и это, наверное, не по уставу — чуть мягче ска зал: «Счастливо вернуться»,— и снова оглянулся на узкий проход КП. Через три минуты я стоял на пирсе. Города словно бы даже и не было, а слово «автобус» прозвучало бы здесь дико. Город, акации, белое и - суета, вместе с беспечностью, остались там, за спиной, за КП, за погонами юного мичмана, пожелавшего счастливого возвращения Полоска бетона передо мной казалась холодной и строгой, как линия на полях тетради. Она обрывалась в воду, и вода ударялась в нее. Мимо прошагали матросы строй по три человека в заты\ок. Их ноги, как одна нога, стучали по бетону — чак-чак-чак... Я пошел искать «свою» лодку. Она стояла крайняя среди других, и я сразу увидел на ее черном вытянутом теле белый трехзначный номер. С чем можно сравнить подводную лодку? Пожалуй, только с лодкой, которая стоит рядом или идет ей навстречу. Под ногой качнулся трап. Меня чугь толкнуло вверх и вперед. Какой-то человек заступил дорогу. Я протянул уже приготовленные документы. Во-первых, здравствуйте1,- сказал он, и в его голосе прозвучало: «Да вы расслабьтесь, расслабьтесь...» Я шагнул в сторону, он резко подхватил меня под локоть. Еще полшага, и я бы рухнул в люк. Он не смог остановить улыбки, потому сказал очень тихо: «Осторожно!» — и тут же, склонившись к микрофону, нажал клавишу: На ПА прибыл корреспондент! - Есть на ПА прибыл корреспондент! — Слова вернулись откуда-то снизу, сказанные другим, ровным го-\осом, и снова стали слышны только волны. Подождите, вас проводят... У моего первого знакомого были белые, выгоревшие ресницы. Я - - старпом,— сказал он и кивнул на люк.— Спускайтесь. Только... медленно. Проводите, Пояркин. Из люка по плечи высунулся матрос. Он потянул за ремень мою сумку и молча исчез. Я сел на край люка и свесил ноги. Оттуда тянуло теплом и тихим гулом. Казалось, шахта достает до самого морского дна. Интересно, кто придумал первую лодку? Я нащупал ногой скобу, а оглянувшись, увидел, что старпом стоит ко мне спиной и смотрит на высокий берег. Какое сейчас у старпома лицо?.. Пояркин кошачьей походкой шел впереди. Всякий раз, когда я, сгибаясь в три погибели, просовывался в небольшой круглый проем, соединя 12 |
