Вокруг света 1985-10, страница 31

придет им в голову — ведь это просто рай для хамелеонов! Рои мух слетятся на мясо, обеспечив бесперебойное поступление пищи, и тем самым избавят нас от утомительных поисков кузнечиков.

Джеф Маллиган оценил изобретение по достоинству. Мы разместили хамелеонов на ветке. Зверьки вцепились в прутики, сердито пуча друг на друга глаза, а мы, довольные, наблюдали со стороны, как они обживают свой уютный новый дом.

Один из них, самый отважный, спустился по ветке вниз, обследовал воду и в испуге отпрянул. Пока все шло так, как я и предсказывал. К сожалению, наслаждаться собственной выдумкой довелось недолго. Хамелеоны почему-то собрались наверху и расселись в ряд на толстом горизонтальном сучке, выступавшем примерно на полметра над краем ванны. Один за другим они стали падать наземь, как прыгуны с трамплина в бассейне. Я был потрясен. Никогда раньше мне не доводилось видеть, чтобы хамелеоны проявляли склонность к прыжкам. Зверьки с глухим стуком шмякались о землю и пытались удрать с явным видом оскорбленного достоинства; при этом лапы их нелепо вздымались в воздухе, а туловище моталось из стороны в сторону — хамелеоны старались двигаться с непривычной для себя скоростью.

Мы по очереди ловили их и возвращали на ветку в неволю, но уже было ясно, что в качестве клетки моя элегантная конструкция никуда не годится. Да и в качестве кормушки она провалилась столь же блистательным образом. Я никогда раньше не задумывался, почему мухи летят на мясо; мне казалось, что, если кусок мяса оставить на виду, через несколько секунд мухи облепят его. Но тут висящие на ветке аппетитные кусочки не привлекли ни одного насекомого!

— Наверное, солнце припекает и высушивает мясо,— сказал Джеф.— Надо бы передвинуть твою штуку в тень.

Пыхтя, мы перетащили ванну на новое место под дерево. Мухи и не думали появляться.

— Слишком ветрено,— предположил Жорж.— Они не летают при ветре.

Мы задвинули сооружение под стену хижины, где была тень и не чувствовалось ни малейшего дуновения. Никакого эффекта. Меня вдруг осенило, и я смазал мясо медом. Когда и это не помогло, пришлось сдаться. Мы вернули хамелеонов в индивидуальные клетки и с утра отправились ловить для них кузнечиков и сверчков.

Это было нудное и утомительное занятие, правда, вознаграждавшее нас сторицей: смотреть, как питаются хамелеоны, одно удовольствие. Мы клали сверчка сантиметрах в сорока от хамелеона. Тот поворачивал один глаз и делал вид, что не замечает добычу. Но стоило насекомому шевельнуть лапкой или усиком как хамелеон на

стораживался и начинал медленно двигаться в ту сторону, покачиваясь взад и вперед. Эти нетвердые движения помогают ему определить расстояние до жертвы, это очень важно. Когда добыча оказывается в пределах досягаемости — примерно в двадцати-тридцати сантиметрах,— он вытягивает голову, медленно открывает рот и выстреливает длинным языком. Липкая подушечка на кончике языка прихлопывает насекомое, и язык мгновенно втягивается назад. После этого, со вкусом почавкав, он проглатывает жертву.

Язык хамелеона —- поразительное устройство. По форме он напоминает трубочку; в обычном состоянии она втянута и имеет вид жирового кольца в задней части глотки. Когда же обладатель решает пустить его в ход, он резко сокращает кольцевые мышцы трубочки, и в долю секунды из короткого обрубка язык превращается в длинную тонкую стрелу. Хамелеон выбрасывает язык с удивительной точностью. Мы замечали, правда, что язык пролетал мимо, но только в том случае, если кузнечик в критический момент менял положение.

Каждое утро мы исправно кормили хамелеонов. Деревенские жители наблюдали за этим процессом с нескрываемым ужасом. Они поражались нашей глупости — ведь всем известно, что хамелеоны ядовитые животные и к тому же жутко злые. Прикасаться к ним — чистое безумие! Переубедить жителей в обратном не было никакой возможности. Какое-то время спустя это распространенное суеверие сильно пригодилось нам.

На обратном пути из деревни Ифота-ка мы остановились в маленьком городке в центре Мадагаскара. Однажды утром, выйдя из гостиницы, мы обнаружили, что злоумышленники разбили в машине стекло. Заменить его нам не удалось, и с тех пор машина оставалась практически открытой. Дело решилось просто. Каждый вечер мы вынимали из клетки самого крупного хамелеона «ядовитого» цвета и водружали его на кучу вещей, громоздившихся на заднем сиденье. Он сидел, вцепившись в кинокамеру, злобно вращая глазами во все стороны. Машину обходили за версту.

Перевела с английского Н. РАВЕН

29