Вокруг света 1985-10, страница 33

валенном дереве сидел парень в потертом джинсовом костюме, а вокруг него в хаотичном беспорядке разлеглись в тени коровы и овцы. Молчаливо и прытко подбежала лохматая собака, обнюхала меня и мои рыбацкие снасти и так же молча вернулась к хозяину.

На вид пастуху было лет восемнадцать, но чувствовалась в нем какая-то основательность, серьезность. Передо мной сидел человек, который знает себе цену и просто так не будет рассказывать о своем ремесле, тем более непрофессионалу. И только когда по моей просьбе Митя заиграл на одном из инструментов, напряжение первых минут знакомства немного рассеялось.

Удивительно: тогда, на рассвете, го лос рожка показался мне звонким и чистым, а здесь, в непосредственной близости, он словно потерял свою мело дичность, стал резким, пронзительным и сиплым. Звуки сливались в одно непре рывное басовое гудение. Я сказал об этом пастуху.

— Ничего удивительного — ответил Митя бесстрастным гоном На зорьке в плотной массе воздуха вязнут все посторонние звуки и выделяется самым сильный, то есть рожок. Тембр его переплетается в тонких и причудливых узорах... А сейчас у нас полдень, к тому же мы окружены лесом. Эффект замкнутого пространства!

А может, вы просто плохо играете? — решился я на каверзный вопрос

— Может быть. - Митя неожиданно рассмеялся, и из джинсовой брони «выпрыгнул» обыкновенный деревенский мальчишка-озорник — Я еще только учусь. А вообще о рожке есть замечательная книга — «Искусство Владимир ских рожечников». Борис Федорович Смирнов написал. Почитайте! Человек всю страну объездил. Нашел, записал и расшифровал целую сотню рожковых наигрышей. Чтобы все их разучить, лет пять понадобится.

Он взял самый маленький инструмент визгунок с берестяным раст рубом на конце, отвернулся от меня, чтобы ослабить звук, и запел... горлицей. Да, это была горлица — серебря ные воркующие звуки, я не мог ошибиться. Та самая вечерняя песня, которую я слышал каждый день, возвращаясь с рыбалки. Подражая голосу птицы, Митя добился поразительного сходства.

Ближние коровы, перестав жевать, навострили уши, а Вертушка с Суббот-кой, поднявшись, принялись призывно мычать. Заметив беспокойство в стаде, пастух замолчал.

- Честно говоря, я еще здесь не вполне освоился, десятый день только в пастухах.— Он расстегнул куртку, и я увидел пристегнутые к ремню дудочки, большие и маленькие.- По мне, управлять коровами несложно. Когда играешь, они обычно пасутся поблизости. Если какая-нибудь строптивая заберется в лес, ее всегда можно вызвать с помощью двойной жалейки. Вот гак. Митя приложил инструмент к губам, и в

Рисунок А. ГУСЕВА

сторону леса полетели густые, трубные звуки. Они отражались от плотной стены деревьев и снова возвращались к нам, как прибой.

Однажды я слышал одного старого пастуха из Горьковской области,— рассказывал Митя.— Он играл «Снежки белые пушистые», играл без пения, без всяких пояснений, а когда остановился, чтобы перевести дыхание, я его спросил: «Это все?» Но старик тут же одернул меня. «Подожди,- говорит,-не мешай. Не все еще слова сыграл». И я понял тогда, что он, играя на рожке, пропевал слова про себя. Самое трудное это «выговаривать» слова песни. «Когда дудочка выговаривает каждое слово, сказал мне пастух, тогда и песня звучит красиво». Но мне до этого еще далеко...

Я обра I ил внимание на двойную жа

лейку, которую Митя держал в руках. Она была конической формы с тремя выжженными игровыми отверстиями на каждой из двух трубок и отличалась изяществом отделки. Каждая трубка состояла из трех элементов и легко разбиралась и собиралась на глазах: тростниковый пищик, деревянный корпуон широкий раструб из бересты.

- А кто вам сделал эту жалейку?

Брови у Мити подскочили кверху, и он показал глазами на лежащие в стороне сухие заготовки из клена длиной сантиметров двадцать и толщиной в два пальца.

Пастух объяснил, что выдерживаться они должны не менее года, пока не высохнет сердцевина, после чего можно приступать к выжиганию ствола. Опытные мастера делают это в деревенской бане, при ровном и жарком ог не камеи-