Вокруг света 1985-10, страница 7

— А что скажет центральная база? — повернулся Давыденко к Ще-тинскому.

Спокойный, уравновешенный, молодой начальник парашютно-десантной службы задумался на какой-то миг, потом сказал:

— Буксироваться надо на более открытых местах, а не в столь узком коридоре. И скорость ветра чтобы была' не менее четырех метров в секунду. Из-за чего сегодня Петя едва не «сыпанулся»? Да оттого, что начальной скорости подъема не было, а когда он все-таки взошел над лесом, то попал в воздушный провал... Хорошо еще, что сумел вовремя сориентироваться.

В наплывающей темноте ярко полыхал на берегу Амура костер, булькала вода в ведре, разнося по округе запах свежезаваренного чая.

Производственные испытания

«Лесника-2» шли своим чередом, правда, далеко не в лучших метеорологических условиях. Если при отработке буксировки- стоял почти полный штиль, то сейчас, когда начались прыжки с самолета, резко «заклима-тило», небо то и дело затягивала облачность, а ветерок дул такой, что на обыкновенном «Леснике» прыгать запрещалось.

Парашютисты боялись, что погода может испортиться окончательно, и то и дело с тревогой поглядывали на Шаман-гору. От местных жителей мы уже знали, что если вершина этой сопки затянется тучами, значит, жди обложных дождей.

Потому и спешили уложиться в график — и так первые два дня были потеряны из-за плохого «метео». Подъем был общий — в семь часов. Потом зарядка, обязательная проверка давления и пульса, завтрак, и где-то в девять утра на территории Ма-риинского авиаотделения нас встречал Цезарь — низкорослая дворняга, которая вместе с вальяжной кошкой и тремя котятами жила здесь. На Цезаре по случаю приезда гостей красовался огромный синий бант, который, кажется, ему и самому очень нравился. Правда, кошка, греясь на солнышке, смотрела на Цезаря презрительно.

Уезжали с аэродрома, когда солнце уже начинало садиться. Шла напряженная работа, когда после прыжков надо было собраться всем вместе, чтобы обсудить детали «поведения» парашюта. Но уже сейчас четко прорисовывалось одно общее мнение: парашют надежный. И тут едва не случилось ЧП...

Первым с высоты триста метров просвистел «ванька».

Только что мы затаскивали его в салон самолета, ребята надевали на него парашют и вот... С оторванной «рукой» и «ногой», из которых при

ударе о землю высыпались опилки, он лежит на взлетной полосе. После этого надо было бы прекратить испытания, но оказалось, что не включили парашютный полуавтомат, который обеспечивает раскрытие главного купола. Запасного же парашюта у «вань-ки» не было, да и не смог бы он раскрыть его. Что с него взять—манекен.

А затем «аннушка» приняла на борт очередную пятерку парашютистов, среди которых был и Юрий Дмитриевич Щекотов. Саша Ковалев, прыгнувший двумя секундами раньше его, потом расскажет...

— Понимаешь, у меня уж и купол раскрылся, как вдруг смотрю — Дмитрич мимо меня свистит. Поначалу было подумал, что он искусственную задержку сделал, а потом вижу — отказ. И знаешь, аж в селезенке екнуло...

Старший инструктор Центральной авиабазы действительно «свистел». Хотя до этого все было сделано правильно. Я видел, как выпускающий зацепил вытяжную веревку за трос в самолете, Щекотов встал у раскрытого проема двери и по команде, резко оттолкнувшись левой ногой от резинового коврика, ушел глубоко вниз под хвостовое оперение «аннушки». Механически отсчитав положенные секунды, Щекотов дернул вытяжное кольцо, почувствовал привычный шелест капрона при раскрытии, но продолжал все так же падать вниз. Главный купол не раскрывался. Мало того, Щекотова начало крутить, как если бы он был на веревочных качелях. В голову ударила кровь...

Теперь надо было действовать строго по инструкции. Стараясь не обращать внимания на закрутку, он обеими руками схватился за стропы, встряхнул их (иной раз случается легкий перехлест, который тут же исправляется при встряхивании), однако это ничего не дало, и Щекотов продолжал падать. Стремительно надвигалась земля. Собравшись, он встряхнул стропы еще раз и, когда убедился, что это бесполезно, отцепил основной парашют, рванул кольцо запасного...

Приземлился он удачно, несмотря на сильный ветер, который снес его на полкилометра в сторону.

Разбор отказа шел доскональный, пока не выяснили истину: оказывается, при перевязке стропов произошел перехлест.

Припомнилось, как всего лишь несколько дней назад они сдавали зачеты по отказам главного парашюта. Работали на вышке-тренажере.

Парашютиста с основным куполом и запасником подвешивали на стропах, и Петя давал команды:

— Пошел!

Парашютист «выпрыгивал из самолета», его начинали крутить и трясти . на веревках, как если бы вышел стабилизирующий парашютик, а купол не раскрылся, и Петя говорил:

— Ваши действия?

Самыми примерными учениками на этих зачетах были «старички». Я спросил у Давыденко, чем это можно объяснить, и Эдуард Павлович, не задумываясь, ответил:

— Опытом. Да-да, не удивляйтесь. Они ведь начинали прыгать на Д-1 и ПД-47, где точность приземления зависела в основном от правильного расчета начала прыжка — купола-то были почти неуправляемыми.

Уже потом, в гостинице, Юрий Дмитриевич Щекотов ходил со стаканом горячего чая в руках по комнате и, рассеивая возникшую было гнетущую атмосферу, рассказывал:

— Вы знаете, я прекрасно помню заботы парашютных инструкторов начала шестидесятых годов. По их убеждению, всех впервые прыгающих сносит на какие-нибудь препятствия. И действительно, будто какая-то магическая сила тянула «первораз-ников» на ангар, крышу дома или какое-нибудь другое совершенно непригодное для приземления место. А уж если кто-нибудь из парашютистов подходил к обозначенному квадрату, то нужно было срочно или убирать санитарную машину, или всем разбегаться из-за столика руководителя прыжков. Почему-то именно эти места выбирал парашютист для своего приземления. Причем заметьте, на день прыжков планировались две грузовые машины для сбора приземлившихся парашютистов.

— А что, сами они не могли пройти эти пятьсот-восемьсот метров?

— Что вы! — махнул рукой Щекотов.— Те парашюты были гораздо больше по площади и много тяжелее современных.

Вот и закончился последний день испытаний. Вечерело. С Сахалина потянул «свежачок», и Шаман-гора, которая словно одинокий огромный страж высилась на противоположном берегу Амура, начала затягиваться легкой облачностью. Пора было ехать в гостиницу. Однако машины еще не было, и Эдуард Павлович Давыденко рассказывал:

— Вот вы спрашиваете, зачем нам понадобился «Лесник-2», если и прежний прекрасно показал себя в течение многих лет. Понимаете, сейчас все больше и больше предъявляется требований к нашей службе. Вовремя потушить пожар, ликвидировать как можно больше очагов — это наш вклад в общегосударственное дело охраны окружающей среды. И если на старом «Леснике» не всегда удавалось приземлиться вблизи глубинного таежного пожара, то парашют, который вы видели на испытаниях, практически решает эту задачу. А отсюда как итог сотни дополнительных гектаров спасенного леса.

Хабаровский край, село Мариинское

5