Вокруг света 1985-11, страница 34

хеологов. Раскопки выявили, что на вершинах этих холмов сохранилось немало остатков святилищ, где проводились культовые церемонии в честь «мвари» — почитавшихся народом предков.

В деревеньке у переправы через неширокую, почти высохшую в это время года реку Ревуэ нас задержала свадебная процессия. Благообразного вида старец с необычайной для африканцев снежно-белой бородой попросил Антонио, чтобы мы оказали честь жениху и невесте — перевезли их через реку на машине. Собравшаяся по случаю торжества публика была одета довольно разномастно, но все — по-европейски. И только молодые, с довольным видом усевшиеся на заднем сиденье машины и без умолку объяснявшие что-то Антонио, удивили меня своим костюмом. Весь их наряд,, составляли коротенькие юбчонки, сделанные из какого-то растительного волокна.

— Ну, вот вам и отголоски порядков тех времен, когда в XVI веке на этих землях существовало королевство Китева,— объяснил Антонио, когда, пожелав счастья и множества детей новобрачным, а также пожав руки по меньшей мере сотне их гостей, мы вновь тронулись в путь.— Формально местные жители принадлежали к народу шона, но помнят, что их предки — племя абатеви, создавшее это королевство. А у его владык существовал строгий придворный этикет: в их дворец можно было являться лишь в таких юбочках из луба баобаба. Королевства уже давно нет, а традиция, хоть бы для знаменательных дней, осталась...

Вскоре за Ревуэ на горизонте появились первые признаки возвышенного рельефа. Это — горы Иньянга и Бинга, вершины которых считаются высшими точками территории Мозамбика. К их труднодоступным скалам, почти не посещавшимся португальцами, и хочет пройти Антонио: там, по его словам, еще сохранились древние шахты рудознатцев народа каранга.

Еще часа два езды по пологому склону гор Бинга — посвежее и посуше стал воздух, на смену разноцветным мопане и бесцветным солончакам пришли посадки канарской сосны с длиннющей, в тени почти черной, хвоей. Изумрудными оазисами замелькали кукурузные поля, небольшие табачные плантации. Дорога начала резко набирать высоту.

— По всему видать — Маника рядом,— подытожил Антонио.

НЬЯЛЫ ДЕРУТСЯ ПРИ ЛУНЕ

На пребывание в заповедном районе Бинга, где нет населения, а неискушенного в жизни тропического леса человека подстерегает уйма неожиданных неприятностей, надо было получить специальное разрешение местных вла

стей в городке Ротанда. Его нам незамедлительно выдали и любезно предложили местного проводника. Им оказался камарада Мпангу — кряжистый мужчина из местных, совмещающий обязанности лесника, егеря и, главное, знатока здешней природы. Поняв, что я кое-что смыслю в африканских животных, он взял меня «на крючок» сразу же после нашей «пристрелочной» первой беседы.

— Рудниками и печками пусть занимается Кошта, а я должен показать тебе, камарада, то, что ты не видал нигде,— лукаво прищуриваясь, сказал Мпангу.

Мы покинули Ротанду и пешком пошли в горы.

— Догадываешься?

— Догадываюсь,— улыбнулся я.

— Но это нелегко. Надо потратить не одни сутки. Что же это?

— Ты добрый человек и хороший лесник, Мпангу. Вон у тебя на куртке значок победителя социалистического соревнования. Ты покажешь мне то, что считаешь гордостью Бинга. Не слонов и не носорогов. Их я могу посмотреть в парке, что рядом с Мапуту. Ты хочешь, Мпангу, показать мне винторо-гую ньялу. Она водится только здесь и в ЮАР. Полюбоваться этой антилопой я могу лишь в Мозамбике, потому что в НЭжную Африку мне не попасть. А коли так, то у кого же, как не у тебя?

Камарада Мпангу остался доволен моим рассуждением. Он победоносно посмотрел на Антонио, давая понять, что отныне за ним будет последнее слово в нашей экспедиции.

Красная тропинка все круче ползла вверх. Внизу, совсем рядом, лежала изнывающая от жары и солнца низменная равнина, корчились от безводья акации и истекали кровавым потом гиппопотамы. Вокруг нас — бурные, вечнозеленые, огромные, уходящие в голубое небо деревья, яркие цветы, беспечный крик птиц.

— Вообще-то ты ошибся, камарада,— говорит Мпангу.— Ньяла по законам природы здесь жить не должна. Обычно она сторонится горных лесов и живет в зарослях колючих кустарников. Но важнее всего для нее близость водопоя. Причем обязательно с пресной, проточной водой. Полумертвых рек и солоноватых болот она не признает. Потому-то и оказались сейчас эти антилопы у меня в гостях. Видал ты, сколько здесь воды? Наш восточный склон перехватывает сырые ветры с Индийского океана.

Четыре вечера провели мы в засаде у водопоя в ожидании винторогих антилоп. Скрытное и на редкость пугливое животное никогда не рискует: почуяв малейшую опасность, ньяла скрывается в зарослях и, если нет крайней необходимости, редко когда возвращается обратно. Я же на вторую ночь сделал непростительную ошибку: завидев одного самца, приближавшегося к водопою, сверкнул вспышкой фотоаппарата. Снимок получился плохонький,

но ньяла молниеносно скрылась, и ни этой ночью, ни следующим вечером антилопы не появлялись. Мпангу предрекал, что нам придется ждать не меньше недели, прежде чем животные забудут об опасности и вновь придут к этому водопою.

Однако предсказания искушенного в звериных делах егеря на сбылись. На четвертый вечер наше скрюченное сидение в тростниковом шалаше, дрожь от сырости и холода окупились сполна. Еще не совсем стемнело,¹ когда из зарослей, настороженно озираясь, вышло стадо из семи антилоп: две самки и молодняк. Окраска шерсти у них была рыжеватой, на боках виднелись белые поперечные полосы. Деловито попив, животные уже было собрались возвратиться в кусты, когда оттуда, ломая сухие ветки, выскочили два серовато-коричневых самца. Самки с молодежью, не разобрав, что к чему, бросились в заросли, но в последний момент признали своих и остановились у кромки леса, наблюдая за пришельцами.

Ньялы, как и большинство антилоп, образуют разнополые стада. Зрелые быки живут отдельно от самок и детей, присоединяясь к стаду лишь в период гона. Очевидно, такой период и наступал, потому что быки явно хотели, завоевав расположение самок, присоединиться к стаду. Однако вдвоем стать членами стада они не могли. Такой чести может удостоиться лишь один бык, на глазах у самок продемонстрировавший свою удаль и отвагу, вышедший победителем из схватки с соперником.

И схватка началась.

Сначала быки наскакивали друг на друга сбоку, однако каждый раз противник успевал развернуться, подставив врагу рога. Убедившись в бесплодности подобной тактики, самцы стали напротив друг друга и принялись бодаться. Они то стукались лбами, то резко размахивали головами, схлестываясь рогами. Быки напоминали искусных фехтовальщиков, каждый из которых взял в руки две рапиры. У одного «рапиры» были сантиметров на двадцать длиннее, и это, казалось, предрешало исход схватки, когда самец с рогами поменьше вдруг высоко подпрыгнул и, вставив свои рога между рогами соперника, завис на них.

Не знаю, предусмотрен ли такой прием правилами антилопьей борьбы или это был творческий экспромт молодого быка. Но несколько минут оба животных удивленно стояли без движения друг против друга. Передние ноги меньшего самца едва касались земли. Потом они попытались разойтись, но не тут-то было. Спирали рогов как бы вошли одна в другую, крепко сцепились и теперь не давали быкам возможности разъединиться. Сначала оба быка дружно мотали головами, потом самец помоложе, очевидно обессилев, предоставил инициативу старшему.

Тут уж действительно было время

32