Вокруг света 1985-11, страница 37

Когда Николай Федорович впервые ознакомился с проектом строительства и укладки выпуска, он долго хмурился, сводил седые брови, потом сказал начальнику восьмого отряда Николаю Валеевичу Хисамутдинову — тоже в прошлом водолазу,— что без глубоководного снаряжения объекта

вышли на них, необходимое снаряжение все еще отсутствовало Стройка застопорилась Вот тогда-то и пригодился подводречстроевцам опыт эпроновцев. что ходили почти на стометровые глубины еще в тридцатые годы,— они объединяли мощь компрессоров двух водолазных катеров и направляли воз-

сколько болтов, проверить участок подводного коллектора.

Конечно же, Дурасов прежде всего посоветовался с врачом и начальником группы, перестроил график спусков — через день. Кроме, разумеется, себя самого — бригадир все же.

...Борис Тимофеевич Дурасов оттолкнулся от трапа, вода сомкнулась над шлемом. Он сделал глубокий вдох, нажал затылком на клапан. Воздух длинным веером пузырей устремился кверху, обжатое тело — вниз. Бригадир тратил на погружение времени меньше всех. Надо уметь «держать воздух» в скафандре. Излишек раздувает рубашку, тормозит движение, а при недостатке его море может так сжать водной толщей — заохаешь! Поэтому при скоростном спуске необходимо точно дозировать воздух. Он, Дурасов, это может.

У каждого водолаза — своя манера погружения. Одни уходят под воду не спеша, с выдержками по глубинам, так как есть под водою невидимые границы, пересекая которые чувствуешь изменения в организме. Не торопятся те, у кого закладывает уши, шумит в голове. Другие уходят вниз камнем, беспрерывно давя на клапан, и где-то перед самым дном задерживают воздух, на мгновение зависают и, еле касаясь дна, не подняв облачка ила, опускают-

Телевидение на службе подводных строителей.

Водолаз на скальном грунте.

не построишь. «Это тебе не хостинскии выпуск!»

Николай Валеевич знал, о каком выпуске говорил Гончаров. Его строили люди из легендарного ЭПРОНА в 1932 году. Но одно дело одиннадцатидюймовая труба в сто пятьдесят метров длиной, из которых всего двадцать пять надо было уложить под водой на глубине пяти метров, или... километры трубопроводов, и все под водой. А рассеивающий оголовок нужно поставить на стометровой глубине. И не меньше! Только тогда, как рассчитали ученые, придонные, идущие от берега течения унесут и растворят в мертвой зоне глубин отходы города...

После долгих поисков среди гор нашли площадку для приема труб, сварки и изоляции. Почти по естественному слипу двухсотметровые «плети» спускали в море, буксиры подхватывали и тянули за многие мили к плавучим площадкам, где их ожидали водолазы. Относительно быстро проложили первые километры. Подводники стыковали несколько «плетей» и после проверки их на герметичность в местах фланцевых соединений шли дальше, приближаясь к предельным для себя глубинам—шестидесятиметровым. Ниже можно было спуститься только в специальном снаряжении. Однако когда они

дух на один шланг. Спуски производились по направляющему концу, заякоренному на дне за фланец трубы. Так что время на поиски объекта не тратили, а за эти, на земле кажущиеся мизерными, минуты каждый успевал сделать положенное: отстропить разгружающие понтоны, при помощи которых опускалась «плеть», завернуть не

ся на грунт. Так уходил бригадир, этому учил он молодежь.

Густая, тяжелая вода расступалась нехотя.

С глубиной вода меняла цвет с бирюзового на серо-зеленый, а ниже — на землисто-коричневый с холодным отсветом скал на грунте. По цвету и по тому, как грудь все сильнее сжимали

35