Вокруг света 1985-11, страница 47

листьев, и питон быстро заскользил в сторону бамбуковых зарослей на другом краю поляны Если он успеет добраться туда и обвиться вокруг массивных оснований бамбуковых стволов, с ним уже ничего не сделаешь.

Я заспешил вниз, обдирая ладони и колени.

— Менджаланкан! — орал я в отчаянии своей команде, стоявшей возле Чарльза и огорошенно наблюдавшей за происходящим.

Наконец я приземлился в акробатическом прыжке, схватил мешок и помчался за змеей, которая была уже метрах в трех от бамбуков. Похоже, ловить ее придется одному. К счастью, питон был так поглощен идеей добраться до спасительного бамбука, что не обратил на меня никакого внимания; я мчался за ним, а он продолжал извиваться, двигаясь с поразительной для такой крупной змеи скоростью.

Питона я нагнал в тот момент, когда он уже готов был скрыться в зарослях, схватил его за хвост и резко дернул на себя. Взбешенный столь хамским обращением, питон повернулся, раскрыл пасть и откинулся назад, изготовившись к удару, с молниеносной быстротой высовывая и убирая черный язык, словно предвкушая, сколь сладостно будет куснуть обидчика. Я метнул мешок, как рыбак, забрасывающий сеть. Мешок упал змее точно на голову.

— Оп-ля! — радостно завопил Чарльз, приникнув к камере.

Я бросился грудью на мешок и, путаясь в складках материи, схватил змею у головы. Затем, памятуя о возможных неприятностях, быстро ухватился другой рукой за хвост и застыл, торжествуя победу. Огромный питон бешено сопротивлялся, скручиваясь в кольца. Его тело — по моим прикидкам не менее трех с половиной метров в длину,— было жутко тяжелым и громоздким.

Увидев, что я крепко держу змею, мальчик решился наконец прийти на помощь. Он подошел как раз вовремя, чтобы получить порцию жидкости, забрызгавшей ему весь саронг. Старик сел на землю и начал хохотать, пока у него не полились слезы...

К устью реки Махакам на восточном побережье Борнео мы подошли на катере. Экспедиция пополнилась еще одним участником — молодым индонезийцем по имени Сабран. Уроженец здешних мест, он несколько лет прожил в большом городе Сурабае, но потом вернулся в долину, где стал работать лесником. Пока катер утюжил спокойные воды Яванского моря, мы вели на сложном языке из обрывков английского и малайского нескончаемые разговоры о зверях и их повадках. Я рисовал в блокноте силуэты интересовавших нас животных, а Сабран называл их местные наименования. Нам особенно хотелось увидеть носача — забавное создание, обитающее в прибрежных заболоченных лесах Борнео.

Изобразить его было просто, поскольку этот представитель обезьяньего семейства обладает огромным висячим носом. Сабран сразу узнал красавцев и вызвался показать место в нескольких милях вверх по реке, где они обитают.

К вечеру мы добрались туда. Капитан заглушил мотор, и течение стало мягко

выказывая ни малейших признаков страха. Большинство составляли юнцы и самки одинаково рыжей окраски. Старый самец, глава стаи, сидел высоко на развилке дерева, свесив хвост, напоминавший шнурок от домашнего колокольчика. Его рыжий шерстный покров заканчивался на талии, переходя к хвосту в белый мех, а лапы были грязно-

толкать нас к заросшему высокими деревьями берегу. Сабран сидел на юте, прикрыв ладонями глаза от солнца. Наконец он указал на берег — метрах в ста впереди, среди густой зелени, у кромки воды сидели обезьяны. Беззаботно срывая листья и цветы, они запихивали их в рот. Эти создания — убежденные вегетарианцы. В стае было не меньше двух десятков особей. Обезьяны смотрели на нас высокомерно, не

Семья даяков спустилась проводить нас.

серого цвета. Издали казалось, будто на нем красный свитер и белые шорты. Но сильнее всего поражал, конечно, его громадный отвислый нос, торчавший на лице, словно рыжий расплющенный банан. При такой длине он не мог не мешать при еде; обладателю

45