Вокруг света 1986-01, страница 21

I!

If =

5S ⁼ 2 = X s X я Я"

fa.

i = s Ml

I«?

и с s

1

Почетные места по обе стороны головы занимали раньше старейшины или шаман и охотник, который «привел» на праздник Когтистого Старика. В шаманьем костюме сегодня сам Юван Ше-сталов, «красный шаман», как любит он себя называть. По правую руку от него охотник Петр Иванович Юхлымов. Вдоль стен сидят на лавках помощники охотника, музыканты, зрители. Центр комнаты свободен для тан цев и представлений.

Густая бахрома шаманской шапочки скрывает лицо Ювана, в руках у него бубен. Bet* быстрее бьет он в бубен, потом выходит в круг, и начинается древний танец. Легенда гласит, что очень давно, когда люди не умели еще добы вать огонь, жил медведь вместе со своим отцом Торумом, творцом мира, за облаками и, видя оттуда землю, менявшую свой наряд с белого на зеленый, думал, что

огонь, которыми с тех пор стали пользоваться люди.

Нашего медведя «убил» Юхлы мов, ему первому и извиняться за это перед головой, просить у нее прощения. Поэтому согласно обычаю охотник встает и гово рит, кланяясь морде: «Ты прости, это не я тебя убит, это ружье мое выстрелило, а его, ты же знаешь, сделали не мы. Так что убили тебя нечаянно, больше такого не случится». Вступаются за своего друга и остальные охотники. Юхлымов ноет длинную нротяж ную песню, а затем три охотника исполняют свой танец. Из их пан томимы мы узнаем про медвежье житье бытье на небе и на земле, узнаем обо всех перипетиях охо ты — как выследили и подстерег ли зверя, как убили его семью стрелами. Магическая цифра сопровождает весь праздник, за ставляя вспомнить Большую Медведицу с ее семью звездами.

19

жизнь на земле интереснее, чем среди звезд. Трижды просил медведь своего могущественного отца отпустить его вниз, пока тог согласился.

Спустил он сына в люльке на землю. Проголодался медведь на земле, стал проситься обратно, но разгневанный отец вместо этою бросил ему лук, стрелы и огонь и повелел жить на земле, добывая себе пищу, и чинить там нравед ный суд над теми, кто творит зло. Предупредил сына и о том, что в случае несправедливости человек сам расправится с ним. Ослушал ся медведь отца и много натво рил бы бед, если бы не заколол его один из семи братьев-охот ников. Он забрал лук, стрелы и

Теперь начинаются представле ния: звенит санквылгап, скачут фигуры в берестяных масках с длинными острыми носами, вер тятся, курлыкают, кудахчут, изо бражая ставящего капкан охотника и вытягивающего сеть рыба ка, лесных жителей, оленей, петухов.

Песни сменяются комическими сценками. В небольшом поселке каждый на виду, и намеки акте ров понятны: изба то и дело оглашается дружным смехом.

Если в маскараде выступа гот но обычаю только мужчины, то в сменивших его плясках с у дово л ьствием нр ини ма и)т участие и женщины. Пою г под струнные звуки местные солист

ки, вначале взрослые, а затем и девочки.

Давно уже длится праздник — раньше его отмеча дп по нескольку дней, точнее ночей, - а про грамма далеко еще не исчерпана. Из тесноты избы ему пора уже вырваться наружу, на широкий заснеженный двор, где булькает в котлах над костром аппетитная оленина. Юван поджигает спичкой соломенный хвост «лисы» с берестяным носом, и та с криком выбегает, увлекая за собой народ, во двор, где, сняв маску, неожи данно оборачивается стариком Гындыбиным. Я спросил ТПеста лова, что означает эта заключи тельная сцена. «Так принято».-ответил он. Красная лиса в ман си неких сказках —это огонь; быть может, на хвосте лисицы был зажжен гот самый огонь, который человек получил от сына Торума?

На дворе праздник не убавил пыла. Вынесенная па улицу мох на гая голова покоилась теперь на столе в окружении посуды с вареной рыбой, дымящейся олени ной и др\нши блюдами, приготовленными для всех пришедших на праздник. Пред( гавление про должалось: скака ди в людском кругу «олени» в розовых платьи цах, натягивал тугой лук Юхлымов, и падал jaмертво «лось» в красной шелковой рубахе, читал свои стихи о родном крае и его жител ях Шее та лов:

Хочу, чтоб стал охотником

Ты, сын

Достоин это г промысел

мужчин...

В дальнюю даль времен и стран уводят мысли с этого таежного карнавала. На родственный сибирскому медвежий праздник белорусского Полесья «комоеди цы •>, на котором крестьяне, паря дившись в вывернутые наизнанку шубы, исполняли танец, под ражающий движениям просыпа ющегося от зимней спячки медведя И на весенний Медвежий праздник древних греков «комедиен» («комое» по гречески «медведь»), к которому, как счи тает академик Б. А. Рыбаков, восходят и славянские «комоеди цы». II к древнейшим ритуалам, происходившим в священных «медвежьих» пещерах палеолита. Ведь культ медведя возник на самой iape человечества.

Ноют, пляшут, играют в да леком мансийском селе Медвежий праздник, радуясь удачным охотам, соединяя мифы с явью, далекое прошлое с настоящим, будя г таежную сонь звенящие струны санквылтапа. Снится ли что нибудь сейчас нашему косолапому, что спит за рекой, в лес ной глухомани?

X а н I ы М а и с и й с к и й авто но м н ы й окру г, с е л о С о с ь в а