Вокруг света 1986-10, страница 4

2

%

s

I

a i

лечебные свойства южнобережья, нужен, по мнению Исаенко и многих его коллег, заповедный режим. Заповедник — Ялтинский горно-лесной - - был организован после того, как окрестные леса перенесли несколько губительных пожаров. Создан, чтобы уберечь эти леса от огня.

Наверно, ни Исаенко, ни Герт, ни Шацких не смогли бы сегодня сказать точно: поднимутся ли со временем на склонах Крымских гор, там, где они работают, полноценные леса, то есть леса, возобновляющиеся естественным путем. Слишком мал срок для уверенных прогнозов: что для сосны каких-то тридцать лет? Но одно они доподлинно знали, и это придавало им уверенность: сосновые леса в окрестностях Алушты были.

Так режут террасы на горных склонах. В кабине террасера — тракторист Анатолий Члексеевич Шацких.

Лесник Лронид Константинович Акоп-екий.

— Одичала, совсем одичала,— огорчался Анатолий Алексеевич.— Своей пользы не понимает! Тебе же добра хотят.

Он разговаривал с горой.

Часа через два работы Шацких заметил: кто-то идет к нему. Но не по свежей террасе, а выше, чуть ли не на четвереньках карабкается и какие-то знаки подает. Шацких остановился, вгляделся попристальнее, узнал Якова Петровича Герта, директора Алуштинского лесхоза.

— Глянь-ка, что там у тебя сотворилось! — подходя, крикнул Яков Петрович.

Шацких оглянулся. Часть террасы сползла, размазалась по склону.

— Придется переделывать, в материк зарезаться глубже,— огорчился он.

— Смотри осторожнее, ас,— посоветовал Герт.

Яков Петрович понимал, как трудно работать на этих склонах.

Каждая терраса должна быть строго горизонтальной, и, чтобы добиться этого, трактористу, работающему на нарезке, нужно особым глазомером обладать, как летчику. Он знал, что Шацких обладает им, и, вообще, у него к «террасному» делу талант.

В Алуштинском лесхозе первыми в республике стали высаживать лес на террасах. Всего на полуострове посажено сейчас около 60 тысяч гектаров леса, свыше 20 тысяч из них на террасах. Уже принялись террасировать склоны в 35 градусов!

Но дело не только в градусах, а в сложности склонов. Они волнистые, изрезаны разветвленными оврагами и промоинами, старыми оползнями, скальными глыбами и утесами. Шиферная толща перемежается каме

нистыми навалами, выходами плотных коренных пород: песчаников, конгломератов, диабазов, известняков.

Вот и на этой площадке, к которой прежде подступиться не смели, работал теперь желтый террасер...

Попытки разводить лес на южных склонах Крымских гор, на яйле делались еще в прошлом веке. Но, может быть, не умели должным образом готовить почву и ухаживать за саженцами — от тех посадок мало что осталось. После Великой Отечественной войны лесопосадки начали вести практически с нуля. Не прижились здесь испытанные породы — тополь, береза, черемуха, грецкий орех, шелковица, айланд, акация, гледичия. Зато пошли в рост кедры, кипарисы, можжевельник, дуб, фисташка. Но сосны, крымская и судакская, оказались самыми подходящими. Сосна и приживалась лучше, и росла быстрее. А ведь лесоводы еще думают и об отдаче: древесина в хозяйстве не последнее дело.

Так-т.о оно так. И все-таки значение горных лесов для Крыма гораздо шире. На одном научном симпозиуме начальник областного управления лесного хозяйства Олег Борисович Исаенко говорил:

— Сохраняя и умножая горный лес, мы имеем в виду прежде всего эстетический и водоохранный результат. И то, что мы посадили на яйле три тысячи гектаров леса, равноценно строительству водохранилища на сорок миллионов кубометров воды...

Вот почему Исаенко не поддержал идею создания Крымского национального парка с его задачами не столько охраны ландшафта, сколько окультуривания и освоения его для отдыха. Крымскому лесу, от которого, кстати, как и от моря, зависят

Шацких развернул машину, и вот снова снует террасер поперек горы, взад-вперед. Тракторист резал террасу от кусточка к кусточку, от вешки к вешке. Выбираясь на открытый склон, ловил верхним обрезом кабины морской горизонт. Это главный ориентир.

На каждом шагу, на каждом метре склон уже другой. Попадется вот такая теснина, пока ее обработаешь, семь потов сойдет... Зайцем не раз насторожишься, чувствуя, как насыпь под гусеницей оседает.

В самом деле, с тесными узкими оврагами — «щелями» — беда. В них уклон резко увеличивается, «зарываться» в материк приходится глубже. Тут смотри, чтоб он, обваливаясь, стекла в кабине не высадил. А в самой «щели» нужно еще и развернуться. Значит, площадку приходится делать не четырехметровую, как по инструкции положено, а шире.