Вокруг света 1988-06, страница 18

грантов в Швеции растет. Каждый двенадцатый шведский военнослужащий срочной службы этнически не швед. Всего же иммигрантов (вместе с детьми, родившимися в Швеции) примерно восемьсот тысяч из восьми с лишним миллионов населения. По телевидению для них идут передачи на финском, сербскохорватском, турецком языках.

От постоянного интенсивного общения на чужом, даже хорошо известном языке устаешь, хотя разговор сопровождается улыбками и быт превосходно устроен. Которую неделю ни слова по-русски. В общем, утомление надо было снять, и наши организаторы устроили в воскресенье поездку по шхерам на небольшом корабле-пару сни ке.

Представьте себе гористую местность, которая вдруг была затоплена водой. На поверхности остались, однако, цепи невысоких вершин и отдельные скалы, которые влажный ветер уже успел порядком облизать. Под водой угадываются бывшие долины и перевалы. Это и есть шхеры. Между островками и грядами снует множество яхт, яхточек, лодок с моторами под различными флагами. Но как бы много их ни было, любому проходящему суденышку машут руками и улыбаются экипажи и пассажиры всех встречных судов.

- Впереди показался Марсстранд — курортный островок со средневековой крепостью. Этот островок особенно любил Оскар II, правивший Швецией в конце прошлого века. Король ценил юмор, и когда его корабль сел здесь на мель, простил капитана, сказавшего: «Ваше Величество! Страна так поднялась за время Вашего правления!»

По набережной фланировало множество туристов и отдыхающих. Сезон в целом не удался из-за дождей, но сегодня сервис решил взять свое. Везде, где можно, расставлены столы, стулья, лотки, витрины, корзины с товарами по сниженным ценам... В витринах открытки, майки со всевозможными надписями вплоть до абсурдных, яркие еженедельные журналы. За последние десять лет стало меньше порнографии. Вместо нее все чаще на вокзалах, перекрестках, местах объявлений и рекламы появляются плакаты: мужчина в машине и склонившаяся к нему женщина явно ведут определенный торг. Через всю афишу надпись оранжевыми буквами: «ОН ПОКУПАЕТ СЕБЕ СПИД!» Кампания против этого коварнейшего вируса ведется широко: брошюры, выступления, пространные интервью с жертвами болезни. В целом же нравы построжали. Конечно, почти обнаженные девушки и женщины различных возрастов на оживленном пляже — зрелище для нас несколько необычное, но шведы объясняют это тягой жителей северных стран к нечастому солнцу и стремлением загореть любой ценой.

Остров Марсстранд, очевидно, имел когда-то важное оборонное значение для Гётеборга. Здесь возвели солидный форт, но сейчас его штурмуют только туристы под руководством гидов. Рядом как-то сиротливо крутилась решетка радара, все-таки напоминающая о пограничной зоне. Да в одном из бастионов располо

жен военный склад, о чем громко возвещала вывеска.

Ветер с Атлантики свежел, срывая с волн гребешки пены, и мы отчалили от пустеющей набережной. Скоро вся набережная и домики над ней с желтыми черепичными крышами казались картин-кой-иллюстрацией к сказкам Андерсена. Все уже освоились друг с другом, разбились на группы и группки и весело поглощали захваченную с собой и хорошо упакованную провизию.

Шведская еда — отдельная тема. Если — несколько рискованно — сравнить человека с локомотивом, то, по шведским представлениям, топливо нужно бросать меньшими порциями, но чаще, чем по нашим. Ровное гудение топки шведы стараются поддерживать с помощью традиционного кофе. Обеденный перерыв на здешних заводах делится на собственно обед — тридцать шесть минут и две «кофейные паузы» — до и после него — по двенадцать минут каждая. Круглый год к столу подается зелень. В целях борьбы с излишним весом шведы едят что-то среднее между маслом и маргарином; хлеба, в основном хлебцев, мало, супа практически не едят. Второе, правда, основательное.

Закончился наш курс. Быстро несется поезд Гётеборг — Стокгольм. Хотел подумать: «Несется, стуча на стыках рельсов», но стука нет. Часа полтора стою в вагоне для курения второго класса. Стою, потому что в эту субботу не досталось в кассе сидячего места, а первый класс не полагается. Впрочем, мне только-только хватило на стоячее место, так как практичные шведы в конце недели повышают цены на железнодорожные билеты, призывая таким образом ездить больше в другие дни.

А пока стою, вдыхаю подзабытый запах табачного дыма и смотрю, как симпатичная шведка сосредоточенно курит, затем прячет затушенную половину сигареты в пачку. На сигареты, как и на спиртное, высокий налог. Обычная пачка сигарет сейчас стоит крон двенадцать. Сколько это — много или мало? Это разовый проезд в стокгольмском метро, булочка, две пары пресловутых колготок, две-три чашки кофе или чаю в кафе, около трех литров бензина. Двухсотая часть квартплаты. Обычно швед лучше нас знает, куда он потратит свою зарплату, но это отнюдь не значит, что у него больше свободных денег» Чаще всего этих денег в кармане — только необходимый минимум.

Девушка собралась, двинулась к выходу, и я — не совсем законно — занял ее место. Передо мной сидели двое шведов, читавших газеты. Обоим за тридцать, одеты просто, но удобно для небольшого путешествия в уик-энд: кроссовки, джинсы, просторные блузы. Аккуратные прически. В понедельник они наверняка наденут деловые костюмы с аккуратными галстуками. Их внешний вид должен соответствовать представлениям фирмы, бюро, предприятия о солидности, респектабельности, целеустремленности. А может быть, это вовсе и не так и оба ищут работу. А ищущий работу еще более

заинтересован в своем внешнем виде. Как бы там ни было, сегодня они уверены, что нейтралитет — это хорошо, загрязнение окружающей среды — плохо, что налоги слишком высоки, как и цены, а зарплата могла бы быть выше. Лет десять-пятнадцать назад они, наверное, по-шведски не буйно бунтовали. Теперь же заняли свою «социальную нишу» и, очевидно, озабочены прежде всего улучшением материального благополучия.

Вспомнил про позавчерашнее интервью. Репортер местной газеты попросил нас, нескольких человек из разных стран, высказать свое мнение о Швеции. Зигрет из Кёльна говорила о некоторой замкнутости шведов, о том, что с ними порой трудно разговориться, хотя в целом она себя чувствует здесь как дома. Сэнди из США восторгалась шведской кухней и народными танцами. Я довольно долго и вроде бы гладко говорил о приверженности шведов своим социальным ролям. Но из статьи на следующий день я узнал, что наибольшее впечатление на репортера произвел венгр Петер, который восхитился растущим интересом шведов к своим национальным корням, обычаям, традициям. Шведы все больше танцуют народные танцы, все больше шьют национальную одежду прошлых веков, все богаче здешние этнографические музеи. Все чаще они стараются по церковным книгам записей рождений, браков и смертей построить свое генеалогическое древо. Я снова вспомнил частную избу-музей крестьянского быта, которая превратилась в источник дохода для хозяев, особенно в туристское летнее время.

У меня с собой несколько газет, которые я предусмотрительно захватил в дорогу: «Дагенс Нюхетер», «Свенска Даг-бладет». Первая — так называемая Независимая — цитирует председателя Левой партии — коммунисты Швеции — Л. Вернера, который считает, что «на последней бомбардировке шхер на восточном побережье есть отсвет нелепости». Вторая газета — рупор правых. Она информирует читателя о том, что бомбардировка прекратилась, но состояние повышенной боевой готовности вокруг шхер сохраняется. Трудно говорить об укреплении доверия между нашими странами.

Почему-то вспомнилась недавняя игра в теннис на острове с одним шведом. В перерыве между геймами к нему подошел другой швед, и нечаянный порыв ветра донес до меня слова о том, что таких русских не бывает, и оба посмотрели на меня как на марсианина. Оба были вполне приятно-вежливы, но играть дальше, а тем более идти в гости к одному из них расхотелось.

Один из сидевших напротив меня шведов предложил поменяться газетами. Оба улыбались и спрашивали о каких-то пустяках. Я немедленно произвел трансакцию и закатил тираду насчет погоды под дружеское шведское киванье и «яа...яа...».

Кажется, я совсем проникся шведским духом...

о. Черн

16