Вокруг света 1988-06, страница 30

ретом древнего аристократа — сильно увеличенной копией изображения на маленьком золотом медальоне, некогда украшавшем кубок во дворце царя Нестора. Я посчитал, что команде «Арго» пристало плавать под надзором современника Улисса.

Команда «Арго», как и раньше, была интернациональной. При выходе из Стамбула она состояла из пяти ирландцев, четырех англичан, двух турок, одного американца и одного сирийца. Некоторые члены группы, которая вместе со мной прошла по следам Ясона,— загребной Марк Ричарде, мой помощник Питер Уилер, ирландский рыбак Кормак О'Коннор и Питер Уоррен,— обещали присоединиться на каком-либо из дальнейших этапов. По ходу плавания, когда одни появлялись на борту, другие уходили, исчерпав запас свободного времени, в команду вливались австралийский моряк торгового флота, английский счетовод, турецкий студент, бывший греческий пилот гражданской авиации, болгарский журналист.

Корабел Хакки очень гордился тем, что ему было поручено присматривать за «Арго». Он с нескрываемой грустью прощался с нами, когда мы отдали швартовы и взяли курс на европейский берег, чтобы забрать там кое-какие припасы. Здесь два члена команды, оба ирландцы, решили совершить небольшую экскурсию. Я предупредил их, что мы отчаливаем в 10.00, и они побрели в город. Ровно в десять, не дождавшись матросов, я приказал отдать концы, оставив на берегу незадачливых экскурсантов. Явившись на пирс, ирландцы с ужасом обнаружили, что мы ушли, увезя их одежду, деньги и документы. С великим трудом уговорили они капитана турецкого рыболовного судна взять их на борт и пуститься вдогонку за галерой, которая при попутном ветре и благоприятном течении быстро удалялась от Золотого Рога. В конце концов отставшие члены команды догнали нас, но это обошлось им в изрядную сумму наличными, востребованную турецким капитаном, не говоря о страхе, которого они натерпелись. С того раза никто не опаздывал к отплытию.

Прибывая на нашу галеру, новички быстро втягивались в повседневный ритм. На ночь мы бросали якорь в небольших портах или бухтах и, подобно нашим предшественникам в бронзовом веке, устраивались спать на берегу. На рассвете скатывали спальные мешки и гребли на шлюпке к «Арго», чтобы пораньше поднять якорь и выйти в путь, завтракая уже в море купленными накануне фруктами и хлебом. При попутном ветре особых усилий от нас не требовалось, разве что непосвященные должны были осваивать работу сдвоенными рулевыми веслами: тому, кто привык управлять современной яхтой, было непривычно рулить в противоположную сторону. На галеру таких размеров полагалось двадцать гребцов, нас же было всего тринадцать, долго на веслах не пройдешь. И мы придумали вспомогательное устройство: крепили к деревянному брусу запасной подвесной мотор от шлюпки и свешивали за борт. При полном штиле этот «мотор-на-палке» работал превос

ходно, однако я опасался, что в шторм наша необычная конструкция себя не оправдает, к тому же сильные волны могут ее повредить. Последующие события подтвердили обоснованность моих тревог; пока же мы лихо мчались вперед и всего за пять дней прошли от Стамбула до Трои. Серьезные усилия понадобились только для приведения в порядок кожаных ремней, выполнявших роль уключин. Чтобы смягчить задубелую кожу, мы смазывали ремни бараньим жиром и энергично разминали их на планшире. Когда восемь полуголых мужчин, сидя под ярким солнцем лицом к планширу, тянули взад-вперед ремни, их вполне можно было принять за группу фанатиков атлетизма, старательно накачивающих мышцы.

Наконец якорь «Арго» зарылся в песчаное дно маленькой бухты Энтепе на южном берегу Дарданелл, по соседству с Троей. И я сразу почувствовал, что задуманное мной исследование не так-то просто будет провести: сегодня Улисс не узнал бы здешнюю береговую линию. Залив у симпатичной турецкой деревушки Энтепе — ближайшая к Трое удобная якорная стоянка для галс пы, но и отсюда добрых три часа пешего ода до развалин, тогда как во времена Улисса весь греческий флот, насчитывавший, если верить сказаниям, тысячи кораблей, пристал к берегу около самого города. В 1977 году отряд американских и турецких геоморфологов пробурил скважины на четырехкилометровой равнине, отделяющей теперь руины Трои от Дарданелл. Выяснилось, что, когда город впервые был основан около шести тысяч лет назад, он располагался на берегу врезанного в глубь суши широкого и мелкого залива. От северных городских ворот откос вел прямо к удобной гавани. Однако протекающие около Трои реки Ска-мандр и Симоис несут столько ила и песка, что море постоянно отступает. Ко времени прихода флота Агамемнона площадь бухты уже заметно уменьшилась, и город начинался почти в километре от воды. Ныне, спустя еще три тысячи лет, заиливание возросло за счет осушения берегов, и турецкие крестьяне выращивают бобы, хлопчатник и пшеницу там, где некогда Улисс и его спутники покрывали свежей смолой корпуса своих кораблей, готовясь вновь спустить их на воду и выйти в долгий путь на родину.

— Масла! Еще оливкового масла для рулевых весел! — звучал веселый призыв членов команды, обращенный к стоящему на носу Назыму, который сегодня дежурил на камбузе. Дежурил всем на радость, ибо, хотя официально Назым числился у нас фотографом, он оказался еще настоящим виртуозом в кулинарии.

Рецепты его родной сирийской кухни превращали рис, овощи и чечевицу в аппетитнейшие блюда, так что остальные члены команда охотно помогали Назыму мыть, чистить и резать. Ростом чуть больше полутора метров, сухощавый, с огромными темными печальными глазами под навесом черных густых бровей, с щетиной на щеках и лихо повязанным пестрым платком на голове, он походил на миниатюрного пирата-бербера. Нарочито вращая глазами, Назым сверкнул

Все было как встарь. Близ древней Трои огромный деревянный конь (сооруженный местными жителями как дань древней военной хитрости) провожал задумчивым взором «Арго» в дальний поход... Во время движения галеры под парусом моряки разминали ремни уключин, смазанные бараньим жиром... А вот осмотр подводной части судна пришлось проводить, используя средство, изобретенное XX веком,— маску для подводного плавания.

белозубой улыбкой из-под усов и нырнул под переднюю гребную банку, где хранилась наша провизия. И вот уже из рук в руки передается на корму жирная фляга с оливковым маслом.

— Держи! — сказал мне судовой врач Джон.— Подарок для Улисса.

Наливая в кружку масла, чтобы смазать им кожаный ремень, которым крепилось одно из рулевых весел, я думал о том, какая пестрая команда собралась на

28