Вокруг света 1989-08, страница 12

Вокруг света 1989-08, страница 12

После случая с перевожой дина Мита полковник Мачин проследил, чтобы Гамов овладел техникой пилотирования транспортного самолета, и не успокоился до тех пор, пока тот нё перегнал один Си 47 с Аляски в Москву...

Но вернемся в тот августовский день 43-го года, когда самолет Гамова ходил левым кругом над Фэрбенксом,, вырабатывая лишнее топливо, Петр отказался исполнить приказ начальника военной миссии j посадить поврежденный бомбардировщик «на живот», надеясь спасти экипаж и машину по примеру де Толли.

Петр пошел на снижение, продол жая кружить над аэродромом. На каждом заходе он убирал двигатели и планировал над полосой. Надо было рассчитать так, чтобы приземлиться в самом ее начале. Главная трудность состояла в том, что при посадке на два колеса нельзя было использовать тормоза. И как ни велика была бетонная дорожка (почти три километра!), заканчивалась она крутым обрывом в Танану. Гамов знал несколько случаев, когда летчики завершали свой пробег на дне быстрой реки...

На аэродроме «Ладдфцлд» тоже готовились к аварийной посадке. С диспетчерского пункта, расположенного в высокой башне, поступила команда не занимать полосу, над которой планировал Б-25 с поврежденной-' стойкой. Пожарная и меди цииская службы были предупреждены, что, возможно,, понадобится экстренная помощь. Слух об этом тотчас же разнесся по аэродрому.

...Авиабаза близ Фэрбенкса, где работала советская военная миссия по приемке американских самолетов, считалась самой большой па Аляске. Здесь приземлялись даже «летающие крепости» огромные четырехмоторные самолеты Б-J 7, бомбившие японцев на Курилах. Маршрут у них был дальний, более четырех тысяч километров в оба конца, а цели, которые они поражали с воздуха, противник хорошо защищал. Одна такая мощная машина вернулась из полета вся израненная, на одном работаю щем двигателе и с перебитыми тормозами. Экипаж с трудом приземлился, но бомбардировщик не удержался на полосе и скатился в реку.

Эта трагедия произошла на глазах сотен людей, находившихся на аэродроме, после чего и был введен запрет собираться вблизи полосы. Но в тот день запрет был нарушен: бомбардировщик с болтающейся передней стойкой кружил у всех на виду.

Полковник Мачин еще раз передал по радио приказ: «Садись «на живот» !»

- Я буду садиться на два коле са! — упорствовал капитан Гамов Так, как сделал старший лейтенант де Толли.

Но его сейчас не»- на базе!

- Я помню, что он мне рассказал. Позовите Лену, пусть она переведет американцам...

Они познакомились еще в Иране. Летом 1942 года Гамов перегонял американские бомбардировщики Л-'20 «бостон» из Басры через Тегеран в Кировабад. Л потом судьба снова свела их в Фэрбенксе. Здесь, на авиабазе, Елена Макарова занималась переводом технической документации во время приемки американских самолетов. Петр Гамов сделал ей тогда предложение, но она не торопилась с ответом.

Когда Лену Макарову вызвали на командно-диспетчерский пункт, она уже видела, как он делает круги над аэродромом. Ее поразила толпа людей у цодосы. «Как можно было бросить работу!» невольно подумалось ей. Но самое ужасное - некоторые уже? заключали пари: разобьется или не разобьется русский летчик?

Лена, конечно, знала, что американцы очень любят спорить Повод для пари мог быть самый неожиданный - например, какая сейчас температура? Спорщики доходили до ближайшего градусника, вывешенного на улице, и выясняли, чей прогноз вернее Выигрыш, как правило, был не значительный один-два доллара, так что дело было не в деньгах, а скорее всего в игровом азарте. Но теперь Лена возмутилась до глубины души: «Разве можно играть в такой момент?»

Взбежав на диспетчерскую вышку, Лена услышала голос Петра в эфире. Он убеждал полковника Мачина, что посадка на два колеса может быть удачной, если два «доджа» поймают самолет канатами на полосе.

Она тут же перевела эти слово дежурным американским офицерам. Те переглянулись между собой, но отдали необходимые распоряжения. Вскоре на аэродромном поле появились два «доджа». Они доехали до центра полосы и встали сбоку по обеим ее сторонам. Вылезшие из машин солдаты перекинули через бетонную дорожку два толстых каната.

— Захожу на посадку! — сквозь помехи в эфире снова пробился голос Петра.

«Господи! - поклялась себе Лена.— Если он останется жив, я буду его женой...»

В кабине поврежденного бомбардировщика находился американский полковник Он летел в качестве пассажира - попросил, чтобы его подбросили до Нома. Никто в экипаже не разговаривал по-английски, Гамов жестами объяснил американцу, что у самолета сломалась передняя «нога». Полковник понял, кивнул головой. .

Чтобы пассажир не ударился при аварийной посадке, бортмеханик Алексей Крисанов привязал его ремнями на штурманском сиденье. А сам штурман Василий Сверчков пролез вместе с радистом Петром Пелагсй чепко и бортмехаником через проходной люк к стабилизатору Командир дал эту команду на четвертом развороте, чтобы изменить центровку. Американца в «хвост» самолета он не послал — тот был полный, мог

не пролезть через люк, да и объясняться с ним, не шая английского, было тяжело.

Б-25 вышел на прямую, Капитан Гамов отключил оба мотора, поставил винты во флюгер и пошел на снижение. Рассчитал он точно: коснулся колесами в самом начале полосы.

Пока скорость была большая, рули держали самолет. Но вот она стала понемногу гаснуть, и бомбардировщик начал опускать нос. Стоило ему хоть раз «клюнуть» землю, он бы сразу перевернулся. По этой причине и тормозить было нельзя.

Когда Б-25 пробежал почти половину пути, отделявшего его от обрыва в реку, оба «доджа» с натянутыми канатами тронулись с места. Они синхронно перемещались вдоль полосы по ходу движения самолета.

Все внимание Петра Гамова было сосредоточено на штурвале и рулях, которыми он пытался удерживать нос до последней возможности. Поэтому летчик не успел заметить, как американцы закинули с «джипов» канаты на оба киля бомбардировщика. Он только почувствовал сильный удар и удивился, почему не стал виден горизонт.

Б-25 замедлил бег, но продолжал двигаться вперед, таща за собой военные грузовики. Так они втроем катились почти до самого берега Тана-ны. Лишь на краю обрыва самолет замер с задранным носом, словно вздыбленный конь, занесший передние копыта над пропастью. Его удержали канаты, заброшенные с «додже ib на хвост.

Выскочившие из грузовиков аме риканские техники подставили упоры под переднее шасси. Петр открыл люк, выпустил через него лестницу и первым сошел по ней. Следом за ним спустился отвязанный пассажир-полковник - дородный мужчина в форме ВВС США и остальные члены экипажа.

Американский офицер хотел было обнять русского капитана, но постеснялся. Пот градом струился по его крупному лицу и шее, и даже рубашка промокла насквозь. Впрочем, и рубашку Гамова тоже можно было выжимать. Поэтому полковник сказал только: «О'кэй!» — и, широко улыбаясь, поднял большой палец.

Лена подошла к Гамову вместе с полковником Мачиным.

Кто-то из американцев сделал несколько снимков, когда Гамов заходил на посадку, и обещал подарить ему самую удачную фотографию. А некоторые тут же в толпе расплачивались за проигранное пари. Но Лене это уже не казалось ужасным. «Наверное, и проигравшие довольны!» - решила она про себя.

Вскоре командир 1-го перегоночного авиаполка подполковник Ники-фор Сергеевич Васин объявил перед строем леиюго состава, что капитан Петр Павлович Гамов и переводчица советской военной миссии на Аляске Елена Александровна Макарова отныне муж и жена.

10