Вокруг света 1990-12, страница 10

Вокруг света 1990-12, страница 10

стромского театра, когда тот сгорел. Ставили Чехова, Островского, Поте-хина, Горького, Андреева. В 1918 году в Кологриве начали издавать журнал «Жизнь искусств». В это время появляется здесь чекист-поэт (в ту пору все были поэтами) Чумбаров-Лучин-ский. Вместе с друзьями он создает Дворец искусств, где идут занятия не только с детьми, но и со взрослыми — крестьянами из окрестных деревень, служащими, рабочими-лесорубами. Что в программе? Живопись, скульптура, музыка, архитектура, астрономия, история театра, языковедение и многое другое. Кстати, рисование вел тогда самобытный художник Ефим Честняков, приходя на занятия из своей деревеньки Шаб-лово.

Культурная жизнь прошлого Коло-грива обнаруживает себя подчас самым неожиданным образом. Познакомился я однажды с местным знатоком старины Петром Николаевичем Смирновым. Он сын лесопромышленника, учился в Кологривской мужской гимназии и под конец жизни, когда ему было уже за семьдесят, здесь же (разумеется, теперь уже в средней школе) работал в маленькой столярной мастерской. Делал наглядные пособия для ребят, составлял гербарии, мастерил различные стенды вроде «Флора нашей области», где обязательно все подписи давал по-латыни, которой владел в совершенстве. Он знал прекрасно математику, ботанику, неплохо рисовал, играл в спектаклях, собирал лекарственные травы и сдавал в аптеку — деньги за это не брал. «Мне их природа задаром дает, как же я могу прода

вать?» Порой он и зарплату свою отдавал нуждающимся. Сам до снега ходил босиком, в холщовой рубахе и в старых-престарых штанах.

Встречаясь со мной, любил пофилософствовать о смысле бытия, частенько переходя на латынь. А когда переводил, то обязательно улыбался и говорил: «Это — Цицерон» или «Это — Сенека». Закуток его, где он строгал, пилил и где всегда пахло стружками и столярным клеем,— набит был старыми книгами. Они стояли в шкафу и лежали стопками в углу у окна. (Лет десять назад чистили школьную библиотеку и увезли в утиль на Александровскую фабрику свыше пяти тысяч книг со штампом КМГ — Кологривской мужской гимназии. Несколько десятков томов Петр Николаевич спас.) Я брал у него из шкафа и листал «Жизнь животных» Брема, «Жизнь растений» Кернера, книги Реклю, Ранке, Фогта, Шиллера, Байрона... Как-то он протянул мне тоненькую книжицу. «Это у нас в Кологриве до революции издавалось»,— сказал он. То была историческая работа местного краеведа Счастливце-ва. Стопка таких книжиц лежала у Смирнова. А там — кладезь знаний о Кологривском крае. На этой земле стояли когда-то усадьбы, принадлежавшие Катениным, Фигнерам, Фонвизиным, Чичериным, Жемчужнико-вым, Невельским, Барановым, Толстым... В усадьбе Екимцево на средства промышленника и филантропа Ф. В. Чижова было открыто в 1892 году низшее сельскохозяйственное техническое училище с опытной фермой. В городке были мужская и женская гимназии, земская больница, те-

Крестный ход в деревне Шаблово. Начало века. Фото Е. Честнякова.

лефон, кинематограф, газета «При-унженский вестник».

В Кологриве жили в основном лесопромышленники. Ежегодно с верховьев Унжи к Волге плыли с лесом и пиломатериалами десятки белян. Иные садились на мель и стояли месяцами, пока большая вода вновь не поднимала их. Кто-то наживал на лесе миллионы. Кто-то прогорал дотла. Писатель И. Касаткин в своих рассказах ярко описал жизнь тогдашних кологривчан. Свой город он называл «сонным городком». Таким он, кажется, остался и по сей день. Промышленности никакой, если не брать в счет небольшое предприятие, выпускающее вагонку, оконные блоки и прочие столярные изделия. Но горожане тем не менее ходят на работу, рассаживаются за столы учреждений — и этим занята большая часть населения. В последние годы прекратил свое существование промкомбинат, выпускавший конфеты, пряники и леденцы, закрылась сыроварня, расформировали сначала педучилище, а совсем недавно и знаменитый Коло-гривский зоотехникум (тот самый, построенный на средства Ф. В. Чижова). Кологривчане больше живут воспоминаниями. Изредка с помпой встречают своих земляков-знаменитостей. А те любят приезжать сюда — места дивные, воздух чистый, в лесах полно грибов и ягод, в Унже чистая, прозрачная вода — благодатный отдых! Частенько бывает здесь капитан атомохода «Ленин» В. Соколов. Приезжают писатели, художники — уроженцы этого края. Бывший кологривчанин, участник гражданской войны А. Г. Цветков, пожертвовал городу тысячу рублей и завещал, чтобы его прах перевезли из Москвы и развеяли над кологривской землей. Родственники так и поступили.

Вроде бы город-неудачник. Но не поэтому ли еще милей он кологрив-чанам? Я встречался с ними в разных краях, и только поведешь разговор о городке — грусть у людей в глазах появляется,' с нежностью о нем говорят. А если уж какая публикация о Кологриве появится — местная почта работает с большой нагрузкой, все стараются отправить вырезку из газеты родственникам или знакомым. Милый и тихий городок.

Порой кологривчане узнают о своих исторических памятниках случайно. Года два назад от городских властей поступило распоряжение разобрать старые склады, что стоят на площади, у берега Унжи. Портят картину — громоздкие, серые, закрывают вид на реку. Пришли рабочие с топорами и пилами. И вдруг перед ними возник Петр Николаевич Смирнов, запыхавшийся, из школы прибежал. Поднялся на прогнившее крыльцо склада и произнес перед рабочими пламенную речь. «Россияне! — начал он.— Перед вами памятники деревянного зодчества! У афинян есть

8