Вокруг света 1991-05, страница 64

Рафаэль СаБатшш

достал из кармана связку ключей. С шестой попытки ключ повернулся в замке, и дверь распахнулась.

Обыск не занял много времени. Внимание агентов Совета трех сразу же привлек запертый сундучок, стоявший под окном. Рокка уже собирался взломать замок, поскольку не смог подобрать ключ, но более опытный в подобных делах Галлино остановил его. Ему не хотелось оставлять видимых следов их посещения. С помощью Рокки он перевернул сундучок. Как Галлино и предполагал, дно сундучка представляло собой несколько тонких планок, прибитых к массивным боковинам. Действуя кинжалом, как рычагом, он без особых усилий оторвал одну из планок. Затем достал из сундучка какие-то книги, одежду, свитки пергамента и металлическую коробку. Из этой коробки Галлино вынул большую, сложенную в размер коробки, карту, вычерченную самим Колоном, несколько карт поменьше и, наконец, карту с печатью и подписью Тосканелли и письмо последнего.

Тонкогубый рот Галлино разошелся в улыбке.

— Теперь у нас есть все, что нужно.

Остальные карты он положил обратно в жестянку, закрыл ее, через щель засунул книги, одежду и коробку в сундук, установил отодранную планку на место, забил гвозди, и сундучок вновь оказался под окном, словно его и не трогали.

Менее чем за полчаса, прежде чем процессия полностью покинула Апельсиновый -сад, торжествующие венецианцы уже возвращались к себе.

Едва они поднялись в свою комнату в «Фонда дель Леон», возбужденные и веселые, Галлино запер бесценные документы в железный ящик.

— Его светлость мог бы наградить нас и годовым жалованием,— он неожиданно рассмеялся.— Дело сделано, и оказалось, что все не так уж сложно. А этот болван может теперь повеситься на ее подвязках. Если, конечно, не задушит ее сам, когда обнаружит пропажу. А нам, пожалуй, надо сматываться, да побыстрее.— Галлино о чем-то задумался: — Уедем завтра.

Но Рокка покачал головой.

— Ничего из этого не выйдет. Надо подготовиться к отъезду, нанять лошадей и все такое. Сегодня вся Кордова гуляет, так что с нами даже не будут разговаривать. Да и к чему такая спешка? Мы подождем, пока не узнаем решения, вынесенного докторами Саламанки, чтобы доложить о нем его светлости. День или два не делают погоды. А его светлость, возможно, одобрит нашу медлительность.

С неохотой Галлино согласился.

Глава 18. КОМИССИЯ

Из собора Колон вышел поздно, после того как его давно уже покинули последние верующие, и мысли его мгновенно переключились с божественного на греховное. Прямым ходом он направился к Загарте.

Харчевню заполнили гуляющие. Не осталось ни одного свободного места ни во дворе, ни за столиками галереи, ни в кабинетах. Загарте и его слуги, мужчины и женщины, сбились с ног, ублажая дорогих гостей.

Колон, протиснувшись сквозь заполнившую двор толпу, добрался до лестницы и поднялся в комнату Беатрис, в которой как раз прибиралась ее служанка. Через открытое окно до него долетал голос Беатрис, и ему показалось, что сегодня певице недостает привычной живости. Когда же она появилась в комнате, ее потускневшие глаза разом зажглись, но блеск их померк, прежде чем Колон склонился над ее рукой.

Беатрис отпустила служанку и слабо улыбнулась.

— Немножко устала, вот и все,— объяснила она, перехватив озабоченный взгляд Колона.— Танцевала сегодня из последних сил.

Колон нежно обнял ее. fe_

_К0ПУШБ

-^

— Может, тебе "больше и не стоит развлекать толпу,— пробурчал он.

— Нет смысла, друг мой, противостоять неизбежному.

— Я же обещал тебе, что вскорости с этой неизбежностью будет покончено. Как только мои дела пойдут в гору, а ждать осталось недолго, тебе больше не придется выходить на сцену. Я буду заботиться о тебе.

— Надо ли мне обременять тебя, Кристобаль?

— Надо ли мне любить тебя, Беатрис? Ответь на мой вопрос, и ты получишь ответ на свой. Все, к чему я стремился, что казалось мне целью, на самом деле не более чем средства, ведущие к цели настоящей.— Он помолчал.— Когда окончилась служба и все ушли, я час или более оставался на коленях, молился Деве Марии, молился за тебя и себя; молился, чтобы я наконец смог избавить тебя от всего этого.

На глазах Беатрис выступили слезы.

— Ты всегда будешь в моих молитвах.

— Твои молитвы придадут мне сил,— Колон поцеловал Беатрис.

Уходя от Беатрис в превосходном настроении, Колон чувствовал, что переполняющая его энергия сметет зсе преграды. Эта уверенность не оставляла его и на следующее утро, когда он начал собираться в Алькасар.

Решив одеться понаряднее, Колон открыл сундучок и с удивлением обнаружил, что внутри его все перевернуто. Замешательство его длилось недолго, поскольку замок не был взломан. Колон решил, что беспорядок — результат его собственной небрежности. Он достал из сундучка жестянку с картой Тосканелли, открыл коробку и достал большую карту, которую намеревался показать докторам из Саламанки. Свернул ее, перевязал лентой. Потом решил, что следует с собой взять карту и письмо Тосканелли, хотя и не предполагал, что они могут понадобиться. Мгновением позже Колона прошиб пот: ни карты, ни письма он не обнаружил. Он перенес жестянку к столу, вывалил на него все содержимое коробки, перебрал бумаги. Драгоценные документы исчезли.

Колон не знал, что делать. Затем вернулся к сундучку, но лихорадочные поиски и тут закончились неудачей. Оглушенный, он стоял над сундучком, прежде чем ему открылась истина: его ограбили. Но как это могло случиться? Замок-то цел. Тем не менее, карта пропала, причем пропала в тот самый момент, когда была нужнее всего. В ярости спрашивал он себя, кто мог сделать такое, кто вообще знал, что эта карта у него? Он не говорил об этом никому, кроме Беатрис, однако даже мысль о том, что она хоть как-то замешана в этом деле, казалась ему кощунственной.

Подозрения его пали на португальцев. Король Жуан знал о существовании карты. Не испугался ли он, что предложение, которое он отверг, будет принято, и в выигрыше останется сопредельное государство? Не мог ли он послать агентов, чтобы выкрасть карту и тем самым лишить Колона веского аргумента в свою пользу?

Медленно, очень медленно приходил в себя Колон. Ему нанесли жестокий удар. Но постепенно мысли его потекли в другом направлении. О чем, в конце концов, тут волноваться? Документы Тосканелли лишь подтверждали его собственные выводы. А выводы эти основывались на фактическом материале, собранном до того, как он обратился за консультацией к Тосканелли. И именно эти данные, не вызывающие сомнения, могут убедить комиссию.

Колон приободрился. Если португальский король действительно приказал выкрасть карту, то он скоро поймет, что все его жалкие усилия были напрасны.

И в Алькасар Колон прибыл с прежней решимостью добиться победы. Порукой тому были не только доброжелательность Сантанхеля, но и твердая поддержка фрея Диего Десы. Монах направлялся в зал заседаний совета, где собиралась комиссия, но, увидев в приемной Колона, подошел к нему.

— Будьте уверены в успехе, сын мой. Мой голос — не единственный, на который вы можете рассчитывать.

----—--_-(X

28