Вокруг света 1991-09, страница 21

шать и ответил самым решительным образом, что он женится на Хян Ми, чего бы это ни стоило. Конечно же, в душе этим ответом он надеялся выбить от отца благословение на свадьбу. Ведь даже сегодня в сознании корейца считается просто немыслимым поступить против воли родителей — абсолюта, которому дети должны быть безмерно обязаны за рождение и существование. Отцу оставалось сделать вид, что все идет по его замыслу...

Примерно через месяц наступил день помолвки — «якхонсик». В Пхеньян приехали родители Хен Сика, смирившиеся с упрямством сына, поскольку они были людьми современными. Отец — руководитель на фабрике, мать — преподаватель в экономическом институте. Но какой-либо фамильярности в отношениях с сыном и будущей невесткой они избегали.

Все вместе направились в деревню к родителям Хян Ми. Встретили их очень тепло. Отцы уединились в кабинете, где обычно делает уроки младший сын, и стали вести разговор о подготовке к свадьбе. Часа через два де1:ь свадьбы был определен.

Зачастую свадьбы здесь гуляют по нескольку раз. Сначала могут сыграть в доме жениха, затем в доме невесты, особенно если семьи живут в разных отдаленных друг от друга местах. Но в крупных городах свадьбу отмечают чаще всего в ресторанах для новобрачных.

Наши герои сочетались в доме родителей Хен Сика. Для этого приглашенные на нее родственники и друзья отправились в Вонсан — все, кроме родителей невесты. Они в свадьбе не участвовали: таков порядок. Если бы торжество устроили в доме отца Хян Ми, на него не приехали бы родители жениха. Лишь позднее родственники мужской половины прибыли с визитом в деревню к Чве Ман Су.

Квартира в Вонсане больше по площади, чем домик крестьянина, поэтому удобнее было гулять там. Но — самое главное — невеста, выходя замуж, приходит в дом мужа, автоматически вливаясь в его семью. Вот и справили свадьбу в Вонсане, хотя жить молодым предстояло в Пхеньяне, где Хен Сик скоро должен был получить однокомнатную квартиру в старом доме. Ее прежние хозяева переехали в новый микрорайон. Вот и появилась возможность обосноваться в собственном доме сразу после свадьбы. Очень большая удача.

Примечательно, что здесь нет никаких загсов. Браки регистрируются в местном отделении службы общественной безопасности. Приходят молодожены в отделение, заполняют бланк, и им ставят печати в паспорта. Дата бракосочетания определяется днем самой свадьбы, ведь она — событие поважнее, чем бумажная регистрация новой семьи.

В назначенный день гости —друзья и родственники — съехались в Вонсан. В доме родителей Хен Сика все уже было готово к торжеству. В гостиной накрыли стол для жениха и невесты. В самом его центре установили огром

ный, похожий на пирамиду торт, обмазанный разноцветными кремами. На одной из его граней кремовой вязью написан слоговой знак «чхук». А означает он в краткой форме примерно следующее: «Поздравляем жениха и невесту, желаем им счастья и долгих лет совместной жизни!»

Напротив места, где должен сидеть жених, установили блюдо с жареной курицей — символом невесты, а перед его избранницей — с жареным петухом, стало быть, образом ее суженого. Для большей ясности в клюв петуха воткнули сигарету, поскольку Хен Сик слывет заядлым курильщиком, а в клюв курицы—стручок острого красного перца. Возможно, это какой-то старый обычай, но о значении его никто из родственников и гостей на этой свадьбе уже и не помнил. Угощения эти обставили бутылками пхеньянского пива и крепкой рисовой водки, которые здесь принято пить вперемешку. У самого же края стола располагалась на керамическом подносе сырая— килограмма на три—тушка карпа, древнего символа мудрости и долголетия. Его изображения — неотъемлемая деталь росписи древних храмов.

Надо заметить, что ни торт-башню, ни курицу с петухом, ни сырого карпа, купленного на кооперативном рынке за месячную почти зарплату рабочего, во время гуляния никто не ел. Их назначение было сугубо ритуальным.

Входя в комнату, гости одаривали жениха и невесту памятными подарками — вазочками и прочими украшениями для дома. Кто-то подарил будильник, кто-то утюг. Молодожены восседали за своим столом, позируя перед фотографом, то вдвоем, то с родственниками. Затем внесли еще два стола и подставили их в виде буквы Т к тому, что был накрыт для виновников торжества. В мгновение ока накрыли скатерти и разместили на них угощения. Обязательное среди них — холодная лапша «кук-су». Снова символ, хотя на этот раз — съедобный. Длинные нити лапши воплощают в себе долголетие.

Свадьба началась, и жених с невестой обменялись подарками. Хен Сик вручил своей избраннице недорогое серебряное кольцо, купленное с помощью его друзей из туристского бюро в долларовом магазине в Пхеньяне на обменные сертификаты, а Хян Ми подарила ему электронные часы «Чхильбосан» корейско-японского производства. Затем Хян Ми взяла в руки блюдце с керамической чашечкой, а когда Хен Сик наполнил его до края водкой, молча протянула обеими руками будущему свекру. Теперь она должна почитать его как родного отца. Затем такую же чашечку Хян Ми поднесла матери Хен Сика.

— Живите счастливо, пока ваши волосы не побелеют как молодые луковицы, — произнесла та, отпив из чашечки водки.

Наконец все расселись за стол. Рядом с молодыми посадили «тулло-ри» — что-то вроде друзей-свидетелей, если искать аналогию с нашими реалиями. Нашелся и тамада — дядя Хен Сика, необычайно веселый и живой человек, средней величины административный

работник. Он завершил официальную часть церемонии и дал команду к началу свадебного веселья. Теперь налили жениху и невесте. Они выпили, и гости затянули песню «Чхукпок ханора»:

В доброе время, в добрый день

связала их любовь.

Так пусть для них она ярко цветет!

Счастья! Счастья вам, новая семья!

Потом спели «Выпьем за счастье!», произнося тосты и пожелания, и лица гостей постепенно раскраснелись. Тамада надел на палочку для еды круглую рисовую лепешку «тток» и поднес к лицам жениха и невесты.

— А сейчас мы узнаем, кто будет главным в этой семье. Попробуйте-ка укусить с двух сторон эту лепешечку! — сказал он и стал под дружный смех окружающих одергивать руку так, чтобы никто из них не сумел схватить зубами «тток». Пару раз уста молодых соединились, не поймав лепешку, что еще пуще развеселило гостей. Однако все Же Хян Ми удалось вцепиться в сероватую рисовую мякоть, и тамада — конечно же, в шутку!— провозгласил ее хозяйкой новой семьи.

Незаметно пролетели два часа. На улице стемнело. Уходя, гости оставляли отцу Хен Сика деньги — непременный дар, который преподносят, помимо свадебного сувенира, молодоженам. Обычно близкие родственники и друзья оставляют изрядные суммы, порой превышающие месячный заработок человека среднего достатка в КНДР. Примерно от ста вон (около 60 рублей) до 20—30 приготовил каждый гость. Общей суммы с лихвой хватило на то, чтобы покрыть все расходы, связанные с праздничным столом.

Когда гости ушли, родители Хен Сика, молодые и родственники, оставшиеся ночевать в этом доме, вновь сели за стол. Но так шумно уже не было. Теперь настал черед невесты сделать подарок своим новым родителям. Свекру подарила она сшитый ею же выходной костюм, а свекрови — яркий материал на платье.

...Пока автобус катил по дороге в Пхеньян, Хян Ми вспомнила и день, когда в первый раз приехали они — уже мужем и женой — в деревню к ее отцу, как приезжали ее родители с братьями и сестрой на праздники в столицу, где с утра до вечера сидели на весенней траве в парке Моранбон. В выходные дни, особенно когда приятная погода, в это райское местечко стекаются тысячи пхеньянцев.

Вытерпев еще минут двадцать езды на троллейбусе, молодая семья добралась до дома. Измотанные дорогой, прошли они длинный общий балкон-коридор и отворили дверь своей квартиры. После насыщенного дня было приятно отдохнуть у телевизора. Хен Сик щелкнул выключателем, покрутил антенну и уселся в старенькое кресло, доставшееся от родителей. Пока жена укладывала дочь, он не заметил, как уснул. Революционной оперы «Море крови» он не дождался.

Завтра предстоял новый день, полный новых забот и надежд. Чего из них больше — никто не знает.

Пхеньян

2*

19