Вокруг света 1995-02, страница 13

начало и есть конец. Но в то же время и мир, и жизнь бесконечны. Как сказал поэт:

«Бегут, умирая, волна за волной, Могила одной — колыбель для другой!»

На Инле, где человек живет в гармонии с самим собой, с природой и временем, особенно ясно осознаешь истинность этих строк.

ДАМЫ В КРАСНОМ, ПАДУНСКИЕ НЕФЕРТИТИ И ДРУГИЕ

Пагода Пхаундо-У и ее пять Будд священны не только для инта. Она, как магнит, притягивает к себе окрестные горные племена и народности, большинство из которых тоже буддисты.

Буддистской Меккой местного масштаба Инле становится в уже упоминавшиеся октябрьские праздники торжественного путешествия Будд по озеру. Верующие стекаются сюда из самых дальних горных деревушек. Приходят карены в красных одеяниях. Главный объект поклонения у них — именно грядущий Будда — Майтрейя. Живут горные карены, можно сказать, буддистскими коммунами, ведут очень добродетельный образ жизни, строго следуя пяти (именно пяти) заповедям: не убий, не укради, не прелюбодействуй, не лги, не пей спиртного. Кроме того, они даже не используют в своей речи бранных слов, не играют в азартные игры. Карены верят, что с приходом Майт-рейи на земле воцарится золотой век,

но жить в то прекрасное время будут только добродетельные люди с хорошей кармой, то есть не совершавшие грехов и делавшие добрые дела. Свою добродетельность можно проверить уже сейчас. Для этого нужно пройти через особый лабиринт. Он строится по праздникам из бамбука в пяти(!) уровнях и представляет собой хитросплетения проходов, ступеней и ловушек. Только человек с чистой совестью может найти выход из лабиринта. Добрые поступки, как нить Ариадны, помогают следовать верным путем. В свою очередь, успешное прохождение лабиринта символизирует очищение от грехов, обновление человека. На рынке я разговорился с каренкой, которая приценивалась к сушеной рыбе. Понимал я ее без труда, так как каренка говорила на весьма упрощенном бирманском. Когда я спросил даму в красном, удается ли ей быстро преодолевать лабиринт, то она засмущалась и перешла на каре-нский язык. А потом, снова перейдя на бирманский, пригласила меня в свою деревню самому попытать счастья. Только иностранцу для этого надо будет облачиться в красную каренскую одежду. Велико было искушение принять приглашение, но все-таки я вежливо отказался. Куда уж нам соваться в такие лабиринты с нашей-то кармой!

Поселения каренов, как и других племен, затеряны в Шанских горах, оторваны от остального мира, живут самодостаточной жизнью. Но все

Экзотику женщин племени падаун видно сразу — длинная, «окольцованная» шея, а старику-шану пришлось раздеться и закатать брюки, чтобы я снял его татуировку. Впрочем, долго уговаривать его не пришлось: раз надо, так надо, а зачем — он даже и спрашивать не стал.

они причастны к величайшей религии и философии — буддизму. Причем исповедуемый ими буддизм тяготеет к тибетскому ламаизму, ведь Тибет находится не так уж далеко от этих мест. Влияние буддизма бирманцев-равнинных жителей слабо сказывается на веровании буддистов-горцев. Поэтому-то, как мне кажется, здесь господствует пятерка. Говорит это прежде всего о том, что у бирманцев, живущих на равнине, и у горных племен различные типы мировосприятия, культуры. Уникальность же Инле еще и в том, что оно как бы объединяет все традиции, гармонизирует их. Недаром на праздник Пхаундо-У приезжают не только буддисты с близлежащих гор, но и бирманцы из Янгона и Мандалая, моны из Моламьяйна, ара-канцы с побережья Бенгальского залива.

Но самые удивительные паломники к священным берегам Инле — это, конечно, буддисты, точнее, буддистки из племени падаун. У падаунок весьма экстравагантная мода: их шеи украшены многочисленными медны

11