Вокруг света 1995-02, страница 14

ми кольцами от плеч до самого подбородка. Длинношеие красавицы смотрятся пришельцами из других миров. На Инле встретить горных Нефертити мне не довелось. Однако посчастливилось общаться с ними в Янгоне. Тогда в мьянманской столице проводилась пышная регата — соревнования лодочных команд из всех областей страны в стиле королевских времен. Разумеется, любимцами публики сразу же стали гребцы с озера Инле на длиннющих лодках. Так вот, на это торжество были приглашены фольклорные ансамбли всех национальностей, и среди них танцевальная группа падаунов. Когда они ждали своего выхода на сцену, я подошел к ним пообщаться. Сделать это оказалось не так-то просто: 15-16-летние падаунки из горных деревень ни слова не понимали по-бирмански. Помогла мне их попечительница, дородная бирманка, этакая матрона. Через ее посредничество удалось выяснить, что девушки впервые в Янгоне. Чрезмерное любопытство их очень смущает. Все-таки пришлось еще раз подвергнуть испытанию стыдливость горянок и задать им несколько вопросов. Конечно же, об их суперэкстравагантном украшении, до которого весьма далеко самым смелым законодателям мод.

Оказалось, что вокруг шеи падау-нок, собственно говоря, не отдельные кольца, а спираль, своего рода пружина. Первое ее звено крепится вокруг шеи девочки в возрасте 6 лет. Затем спираль продолжает удлиняться до тех пор, пока девушке не исполнится 21 год. Всего получается более 20 «колец». Кроме того, примерно таким же количеством «крлец» украшаются и голени. Да еще на запястья надевается до 15 металлических браслетов. В результате, общий вес металла, носимого падаунками, достигает 8-10 килограммов. Понаблюдав за юными артистками, я убедился, что медная шея определяет образ и стиль их жизни. Во-первых, под тяжестью металла плечи опускаются, по всей видимости, несколько деформируется и позвоночник. Все это придает походке падаунки какой-то, я бы сказал, ныряющий характер. Когда она идет, то глубоко приседает, неестественно, на наш взгляд, выбрасывает вперед ноги. Кроме всего прочего, она не может повернуть голову. Чтобы обернуться, падаунке надо разворачиваться всем корпусом. Верхние кольца подпирают нижнюю челюсть, поэтому подбородок все время приподнят. Это даже несколько затрудняет речь. Звуки получаются приглушенными, смятыми. Когда падаунки говорили между собой, их речь напоминала воркование птиц. Да и сами они, со сверкающей медью на шеях, с браслетами на руках и ногах и с красно-зелеными лентами напоминали стайку ярких фантастических птиц, неведомо откуда прилетевших в Янгон. Да, дорого обходится падаункам мода на столь своеобразные украшения. Но никуда не деться. Такова традиция. Медная спираль на шее — эталон красоты и в то же время

как бы и приданое девушки, свидетельствующее о состоятельности ее семьи. Ведь медь стоит не дешево. С голой шеей, извините за выражение, и замуж не выйдешь. Доводилось слышать, что возраст женщины выдает прежде всего шея. В таком случае, падаунки никогда не стареют, всегда молоды, ибо их шеи надежны укрыты от постороннего нескромного взгляда. Мои знакомые Нефертити подтвердили, что кольца никогда не снимаются, к ним настолько привыкаешь, что без спирали чувствуешь себя очень неуютно. Если от них освободиться, то может произойти и беда. Ведь шейные мышцы атрофируются и уже не могут без опоры удерживать голову. Есть только единственное исключение, позволяющее на время снять кольца, — серьезная болезнь. Я был настолько бестактен, что поинтересовался и таким бытовым вопросом: а как же мыть шею? Девушки сказали, что они каждый день моются в ручье. Натирают медь колец до блеска песком и рисовой шелухой. Что же касается шеи, то между спиралью и кожей остается пространство, поэтому с помощью специальной палочки, на которую намотан кусок мокрой ткани, можно регулярно протирать шею. Я не стал задавать падаункам избитого и даже пошлого вопроса: а правда ли, что неверным женам подрезают проволоку, на которой крепятся кольца, и шея, соответственно, ломается. Подобную версию мне часто приходилось слышать от бирманских мужчин. Девушки выглядели такими скромными и застенчивыми, что даже мысль о том, что к кому-нибудь из них может быть применено такое жестокое наказание, показалась бы дикой.

Руководствуясь обычной логикой и здравым смыслом, абсолютно невозможно объяснить, отчего возник обычай украшать шеи многочисленными кольцами, почему именно у племени падаун? Ссылки на особенности природных условий ничего ровным счетом не объясняют. Ведь у соседних с падауна-ми племен, живущих в точно таких же условиях, ничего похожего нет и в помине. И в то же время, приходилось видеть фотографии так называемых «женщин-жирафов» с медными кольцами на шеях из народности, обитающей в Свазиленде. Что ж, пусть это так и останется загадкой.

Смог я поговорить на регате и с ребятами» падаунами, сверстниками длинношеих красавиц. Ребята как ребята. Самые обыкновенные. В рубашках и брюках. Как только они осмеливаются подступиться к неземным созданиям, закованным в медь? Их ведь не погладишь нежно по шее, не приобнимешь. Я посочувствовал падуанским женихам, показывая на девушек: «Наверное, такая жена и по дому ничего не может делать?» Падауны очень удивились: «Почему же? Наши женщины и в поле выходят, и дома хозяйничают, готовят, стирают, смотрят за детьми».

Один из них, самый смелый, в шутку предложил: «Женись на падаунке, не пожалеешь».

«А что? — подумал я. — В Европе устойчивая мода на жен из Азии. Не редкость браки европейцев с тайками, филиппинками. А вот чтобы с падаункой? Такого уж точно еще не было...»

Не дождавшись моего ответа, падауны заспешили к воде. Оказалось, что на дистанцию вышли лодки инта. Десятки спортсменов, стоя, слаженно гребли, ловко управляясь с веслами ногами.

В разноплеменной толпе на рынках Инле звенят украшениями женщины народности акха. На головах у них целые дворцы из серебряных подвесок, а на шеях — широченное серебряное колье. Костюмы акха, богато отделанные серебром, чем-то напоминают национальные наряды чувашек или даже эстонок, тоже питающих слабость к серебряным украшениям. Явно неравнодушны к этому металлу и качинки. На их плечах, я бы сказал, небольшие пончо из серебряных бляшек.

МОГУЩЕСТВЕННЫЙ КВАДРАТ «ИН»

Для того, чтобы хотя бы кратко рассказать о всех племенах и языках, тянущихся к Инле, его священным пяти Буддам и изобильным рынкам, потребовалось бы написать целое многотомное сочинение. Но все-таки было бы несправедливым не сказать несколько слов о шанах, на территории которых и расположено озеро.

Как-то в национальном музее Мьянмы я задержался у картины самого известного бирманского художника Ба Ньяна с изображением мужчины, почти все туловище которого было покрыто татуировкой. Видя мое удивление, смотритель заметил: «Это еще что. Вы бы посмотрели, как раньше изукрашивали себя татуировкой шаны». И я посмотрел, когда довелось побывать в шанской деревушке. Мы узнали, что старейшина этой деревни покрыт татуировкой. Найти его дом не составило большого труда. Дом главы рода был самым высоким в округе, в двух уровнях, построенным из прочного тикового дерева, почерневшего от дождей и времени. Хозяин оказался старцем весьма почтенного возраста: далеко за восемьдесят. Он сидел на полу, на цыновке за низеньким столиком и обедал. Насколько я мог заметить, основу диеты долгожителя составляли овощи и фрукты. Несмотря на почтенный возраст, старейшина был еще довольно крепким. Мы подождали, пока он закончит трапезу, и попросили продемонстрировать татуировку. Старик-шан не заставил себя долго упрашивать, надо, так надо. В сопровождении невестки он вышел во двор, сел на приготовленный для него на солнышке стул, снял рубашку, высоко закатал брюки. Мы увидели, что вся его спина, а также ноги покрыты густой сетью синеватой татуировки. Ее качеству мог бы поза

12