Вокруг света 1995-04, страница 55

пространство, становились невыносимыми. И тогда я почувствовал — есть в этих книгах что-то опасное, разрушающее, что именно этого и добивался маркиз. «120 дней Содома» начинаются с описания природы — пейзаж расцвечен всеми цветами радуги. Но от страницы к странице они блекнут: теперь только два цвета — белый и черный, а в конце — один черный. Напряжение нарастает — и книга заканчивается грандиозным массовым избиением. Страшно то, что сюжет придуман, взят из головы, поддается определенной логике. И заключенная в нем логика — ужасна. Маркиз хотел встряхнуть своего читателя, разрушить его стереотипные представления, заставить заглянуть в свою душу как можно глубже, на самое дно. Маркиз добился своего — никто и никогда не оставался прежним по прочтении его книг.

— А как же вы? Вас это тоже коснулось?

— Да, но заставило скорее проанализировать философию маркиза, поставить и ответить на многие вопросы самому себе. Это, я уверяю вас, ужасный опыт. Мать, видя мои страдания, каждый вечер приходила ко мне в комнату, и мы обсуждали прочитанное — то новое, что я обнаружил для себя и в самом себе, изучая произведения моего предка. Я ей благодарен за эту помощь.

— Вам не тяжело нести эту тяжелую ношу — имя де Сад?

— Нет, совсем! Я предпочитаю носить имя де Сад, чем, скажем, Руссо.

— Вам не нравится Руссо?

— Почему же, нравится. Но его имя не вызывает у людей такой бурной реакции, как де Сад. Есть люди, которые, услышав мою фамилию, сначала удивляются, а потом сердятся или смеются, называют меня шутником. Они объясняют мне, что маркиза де Сада не существовало, что это литературный образ, выдуманный для того, чтобы описывать всевозможные пороки, что не было и не могло быть в природе такого ужасного человека. Другие смотрят на меня скептически, для них я — обманщик.

По их мнению, маркиз существовал, но был столь порочен, что никак не мог иметь детей, а значит и потомков Но есть и другие — кто по-настоящему интересуется маркизом, хочет знать, кем же он был на самом деле и что скрывается под легендой. Для них мой предок — тайна, которую они хотят разгадать

— Ваше имя не мешает вам в работе?

— Нет, скорее забавляет: ведь история порою разыгрывает веселые шутки. Представляете, сейчас я усиленно работаю над пакетом законов о семье, защите детей и престарелых. Мне часто звонят люди по этим вопросам и, когда я называю свое имя, удивленно спрашивают, не потомок ли я маркиза де Сада. Получив утвердительный ответ — смеются. Трудно представить маркиза или кого-то из его потомков на поприще милосердия. Мир перевернулся. Не правда ли?

ЖИВОЙ СВЕТ ПРИКАСПИЯ

Прошло несколько часов, как мы переправились на левобережье

■■Волги, и потянулась ровная, бескрайняя, пепельно-серая степь. Лишь немногочисленные курганы, как правило, хранители каменной соли, стоят, словно затерявшиеся островки, среди полупустынной равнины Северного Прикаспия.

Вдали, в розовом тумане утреннего солнца, показалось озеро — к нему и направляется наша краеведческая экспедиция. Берега озера, очерченные кольцом соляных выцветов, врезались в заросли красно-бурых солянок. А дальше - ни деревца, ни кустика...

Мы занимаемся исследованием соляных озер, изучая их биологию, тайны цветовой окраски и — не будет преувеличением сказать — географию и историю края, так тесно с ними связанными.

Соленые озера часто называют «мертвыми»: все, случайно попавшее в него, каменеет. Перекати-поле, занесенное ветром из степи, обрастает кристаллами соли и торчит на поверхности озера в виде глыбы: снега, растущей во все стороны. В сгустившемся соляном рассоле, прибитые к берегу, плавают мертвые жуки, саранча, кузнечики — они превратились в настоящие мумии. Утки, опустившиеся во время перелета отдохнуть на водную гладь соляного озера, не могут взлететь, так как перышки их крыльев обрастают солью, как бы склеиваются.

Создается впечатление, что в соляном озере нет ничего живого, но это не так. Жизнь есть, и она дает себя знать и в запахе озер, и в их разноцветье.

Многократное изменение цвета воды в соленых озерах (рапы) я сам наблюдал не раз на озере Баскунчак. Прозрачная зимой рапа с наступлением тепла приобретала бледно-розовую окраску, которая в течение лета, обогащаясь красновато-морковными тонами, к началу осени становилась оранжёво-золотистОй, постепенно бледнея с наступлением холодов.

Цветные соляные озера невольно привлекают внимание каждого, кто видит их впервые. Особенно прекрасны они на исходе дня, когда освещенная лучами заходящего солнца рапа отражает голубизну неба и сверкает золотисто-оранжевым и бликами в белоснежном кольце соли, выброшенной волнами на берег, и в темной зелени солелюбивых растений.

Об удивительном явлении свечения озера Эльтон в «Дневных записках» путешественника и натуралиста XVIII века Ивана Ивановича Лепехина читаем: «...Представилось глазам нашим на небе великое зарево, подобное тому, какие в темные ночи бывают при несчастных пожарных случаях. Зарево сие происходило от озера, в котором тузлук, или рапа, та кой же имел цвет».

Пораженные необычайным зрелищем путешественники, начиная со времен академиков И.ИЛепехина, С.Г.Гмелина, П.СЛалласа, неоднократно и безуспешно пытались найти причины происхождения окраски рапы. И.И Лепехин писал в своем дневнике: «Красный рапы цвет доказать — дело сверх моего понятия». От пурпурно-красного цвета рапы озера Эльтон академик Паллас выводит и само название озера, ссылаясь на калмыков, которые «собственно «Алтын-Нор» — «Златое озеро», ради

этого цвета, когда на оное солнце ударяет, назвали, из чего и произошло испорченное имя «Елтон».

От цвета рапы, а иногда и осаждаемой соли, в Астраханском пони-зовьи произошли названия озер: Белое, Розовое, Красное. Два озера Басинской группы соляных озер «за любезный, схожии за происходящий от малины» запах, которым, по свидетельству академика Гмелина, отличалась соль этих озер, а также за способность давать новосадку малиново-красного цвета, были прозваны Малиновскими. Оба эти озера являлись личной собственностью Екатерины 11. Документы свидетельствуют: «...и было велено добывать с них соль в количестве ста пудов ежегодно для двора империатрицы...» Ароматная, розовая с фиолетовым оттенком соль, регулярно доставлялась в Санкт-Петербург. Екатерина понимала, что поданная к столу для иностранцев «малиновая соль» вызывала у них:не только удивление, но и безотчетный страх перед страной, где все необыкновенно, начиная от роскоши царского двора и кончая обычной поваренной солью.

Понять причину окраски рапы и соли «розовых», «красных» и «малиновых» озер пытались многие русские и зарубежные ученые. Французский химик Пайян, на основании исследований соляных озер Англии, в 1836 году пришел к выводу, что розовая окраска их зависит от особого рачка, которого в этих озерах множество. Два года спустя после Пайяна, другой ученый, Дюналь, усмотрел причину окраски рапы и соли соляных озер в массовом размножении солелюбивой водоросли, названной затем в его честь «дюналиеллой соляной». Однако еще около ста лёт многие ученые оспаривали вывод Дюналя, предполагая, что виновниками окраски являются дафнии, пурпурные и другие бактерии.

В 30-х годах нашего века микробиолог Астраханского мединститута, профессор Б.И.Курочкин установил. Ш шаровидная (реже палочковидная) бактерия — серрация солинария — является солелюбивой, и она-то в теплое время года при массовом размножении окрашивает рапу в малиновый цвет с фиолетовым отливом. В длинном списке исследованных образцов поваренной соли, полученных Б.ИКурочкиным из озер Англии, Средней Азии и Испании, Китая и Сомали, всегда находили эту солелюбивую бактерию.

Выходит, что окраска соляных озер зависит от развития в них двух микроорганизмов, открытых Пайяном и Курочкиным; в зависимости от соотношения этих солелюбов меняется цветовая гамма рапы. И свет, рождающийся в соляных озерах, является поистине живым светом.

...Озеро Баскунчак дает больше половины добываемой в нашей стране соли. И эта проза, соседствующая с поэзией и тайной соляных озер, ведет нас, краеведов, по выжженным степям Прикаспия.

Г.МОТОРИН, действительный член Российского общества краеведов, пос. И. Баскунчак Астраханской области

ы

ж

ф⁹'

Авиньон - Париж