Вокруг света 1996-08, страница 20

вав в Тверской Карелии, писал о растении «хорсма», которое карелы называли «хор-манхейня» («хейня» — сено, трава). Однако, почему именем травы стали называть русских, Швиндт не объяснял.

Есть еще одна любопытная версия, выводящая «хорма» из русского «форма»: первые русские, с которыми общались карелы на новой родине в Тверском крае, а, возможно, и во время переселения, были представителями власти, служащими, солдатами, в общем людьми, носившими форму.

И, наконец, согласно третьей версии, «хорма» происходит от названия того самого села Горма, произносимого по-карельски «Хорма». Название это, как считают некоторые, чисто русское, и как говорит Словарь русских народных говоров, «горма» — это место гари в лесу, лес, выросший на месте гари

Если бы Горма была русской деревней, все было бы ясно. Но все в том же списке карельских сел Тверской губернии 1932 года указывается, что из 40 хозяйств 30 в Гор-ме принадлежали карелам!

В любом случае, карелы в Тверской области жили бок о бок с русскими, в постоянном взаимодействии с ними. Кажется, никакого явного антагонизма и противоречий между ними никогда не существовало. Я их тоже не замечал.

И все же в одной партийной статье конца 1920-х годов о «работе среди карел» я нашел слова о необходимости преодоления национальных предубеждений, которые выражались, оказывается, в бытовавшей среди русских поговорке «Бог создал Адама и Еву, а черт — корелу».

Многие авторы прошлого века отмечали, что карельский характер — очень закрытый, обидчивый, а русские считают карел злыми, замкнутыми. В «Камеральном описании по городам и уездам Тверской губернии» 1784 года о карелах говорилось: «отличаются откровенностью и праводуши-ем, но дерзки и запрометливы».

В прошлом веке о карелах одни говорили, что они «упрямы, скрытны, недоверчивы, мстительны», а вместе с тем — отмечали у них «отсутствие сметливости», другие же подчеркивали их «религиозность, доброту, честность, почтительность, страннопри-имность, терпеливость, трудолюбие и воздержание иногда до скупости».

А в «Тверских епархиальных ведомостях» за 1877 год я нашел такие строки: «Корелы, утратив почти все свои обычаи и предания, сохраняют до сих пор свой язык и отличаются от русских крестьян умеренностью в употреблении горячих напитков, честностью, опрятностью и порядком в домашнем быту».

Язык старушек

В жаркий августовский полдень я возвращался из Лухнова в Ососье Согласившийся меня подбросить шо

фер грузовика, распознав во мне приезжего, спросил, какая нечистая занесла меня в такую глушь. Узнав, что я «по карельской теме», водитель тут же сказал:

— Да я сам карел.

В его речи я не услышал не то что акцента, но даже специфического говора. Я спросил:

— Что, и язык карельский знаете?

Тот слегка поморщился:

— Нехороший язык.

_ ?

— В армии очень мешал, в городе Рода путал. Смеялись многие. Нехороший язык.

Но в том, что язык стал «нехорошим», виновата, конечно, не армия. Многие мои собеседники-карелы, вспоминая свое детство, рассказывали, как их в школе учителя ругали — зачем, мол, вы по-карельски разговариваете.

Так вот почему семидесятилетняя Нина Голосова из деревни Ососье жаловалась мне: «Язык высмеяли карельский. Кто высмеял? Правительство».

А ведь до 1939 года были в Калининской области карельские школы, книжки издавались, газеты, учебники. Сначала на латинице, на базе родственного финского, потом, как и многие другие языки в тогдашнем Союзе, перевели на кириллицу. Правда, с карельским языком ситуация была немного особой — в латинице усмотрели влияние не просто финского языка, но и идеологии, а с Финляндией в конце 30-х отношения портились, так что даже многие видные ученые того времени взялись доказывать, что карелы финнам, хоть и родня, но о-о-о-чень дальняя. А потом, в 1938 году, когда возникло в недрах НКВД дело о «карельской бур-жуазно-националистической, террористической контрреволюционной организации», которая якобы существовала в Калининской области и вынашивала планы не только покушения на видных деятелей ВКП(б), отрыва карельского народа от русского, насильственного внедрения карельского языка и культуры, но и создания «Великой Финляндии» путем объединения с КАССР и слияния с Суоми, созданный партийным указом двумя годами ранее Карельский национальный округ был ликвидирован, преподавание карельского языка запрещено, карельские газеты закрыты, а большинство кареловедов и вообще карельской интеллигенции репрессировано.

Вот так и «высмеяли» карельский язык. И не только язык, а вообще саму принадлежность к этому народу.

Древние руны, которые в начале прошлого века Элиас Леннрот собрал в Карелии, чтобы явилась свету «Калевала», называемая в Финляндией «второй Библией», тверские карелы если и знали когда-то, то утратили настолько давно, что еще в середине прошлого века в заметках о карелах Кашинского уезда говорилось, что поют они только русские песни, кроме одной. Сохранились,

Эта пожилая обитательница Васильков не позирует специально приезжему журналисту. Я случайно застал ее за работой на старой прялке, которые во многих карельских домах в рабочем состоянии.

правда, карельские плачи-причиты «питкя-виржи» («длинные стихи»), которые еще помнят некоторые старушки. Правда, уже в самом названии нетрудно увидеть русское заимствование — «виржи», вне всякого сомнения, — это «вирши».

Это слово, пожалуй, характеризует и карельский язык, на котором сегодня говорят в Тверской области. Заведующая библиотекой в селе Залазино Светлана Елкина показывала мне декорации и кукол к спектаклю «Глуупани пойга», что она ставила с местными школьниками. «Глупый сын», — пояснила она, — что-то вроде «Иванушки-Дурачка». Можно сказать и «Хоукка пойга» — «хоукка» значит «дурак». Но мы говорим «глуупани».

Если прислушаться к карельской речи, нетрудно услышать попадающиеся сплошь и рядом русские слова — причем не только современные понятия, но и даже сложные числительные — поставленные в карельские грамматические формы. Причем часто, если переспросить говорящих, они смогут вспомнить и исконно карельский эквивалент, но все же предпочитают использовать русский.

Даже в названии учебника карельского языка, изданного в 1936 году, из семи слов четыре — русские.

20

ВОКРУГ СВЕТА 20