Вокруг света 1996-08, страница 40
1 Мы шли на некотором расстоянии друг от друга, и я не сразу заметил, как Сергей стал отставать. Андрей, идущий невдалеке от меня, тоже не сразу обратил на это внимание. Видя, что мы остановились, Сергей что-то прокричал нам. - Что случилось? - спросил я, не расслышав. - Он кричит, что тонет. Мы поплыли к нему в полной уверенности, что это всего лишь плохая шутка. Но увидели провисающие борта лодки, которые уже лизали нарастающие волны. - Тону, точно, тону, - кротко произнес Сергей, ощупывая борта, словно сам в это не верил. Его пластиковая лодка не выдержала напора «неправильных» ладожских волн, и ее шов разошелся примерно на сантиметр. Раздумывать было некогда. Я подгреб к его осевшей лодке и помог Сергею перебраться ко мне. Он упал кое-как на рюкзаки, сложенные на носу, а поврежденную лодку пришлось взять на буксир. Волнение затихло, когда мы находились уже метрах в трехстах от острова. Я посмотрел в бинокль, и моим глазам предстал дикий пустынный берег, над которым возвышался могучий сосновый лес. Я повел бинокль в сторону, и в поле зрения попал белеющий собор Коневского монастыря... Спустя считанные минуты берег был завален нашими рюкзаками и сумками, после чего мы осторожно перенесли лодки на песок. Из-за ближайшей косы показалось небольшое судно, идущее в нашу сторону. Рыбаки выбрасывали сеть за борт, расправляли ее во всю длину и гребли к берегу, где их ждали еще трое. После чего все пятеро вытягивали сеть из воды и выбирали улов. Так они постепенно продвигались вдоль берега, пока не увидели нас. Бросив свое занятие, они нерешительно подошли к нам. Самый старший из них, худощавый, средних лет, сердито спросил: - Что вы здесь делаете? Я сказал ему, что мы из Питера и приехали осмотреть монастырь. - А у вас есть благословение на посещение острова? - продолжил он свой допрос. Благословения у нас не было. - А кто его выдает? - Отец Назарий, игумен монастыря. Без него вы не можете и шагу здесь ступить... Располагайтесь тут до утра и ждите. Если отец Назарий не даст добро, вам придется покинуть остров. - И он, строго оглядев нас, добавил: - Если что, мы заставим вас убраться отсюда. Мы переглянулись. Рыбак выжидательно смотрел на нас. За ним стояло четверо здоровых парней, настроенных не очень-то дружелюбно. Больше говорить было не о чем, и они пошли к своей лодке. Я смотрел им вслед, и мне вспомнилось, что Преподобный по прибытии на Коневец тоже сначала встретил рыбаков, которые указали ему на другие острова. Недаром, наверное, Арсений в первый раз не пристал к Коневцу. Нам ничего не оставалось, как разложить спальники прямо на берегу, чтобы спастись от пронизывающего ветра. Я укутался потеплей и сам не помню, как заснул под шум прибоя на берегу Ладоги... Когда рассвело, мы собрали веши и поднялись на песчаную возвышенность. Вот и сам монастырь. Он возник перед нами так неожиданно близко, что мы невольно остановились. Тишина. Ничто не мешает нам созерцать Коневский монастырь, обнесенный белокаменной стеной с забитыми окошками. На пятиглавом соборе - ржавые купола и на самом высоком из них - покосившийся крест. А рядом со стеной одиноко высится трехэтажное кирпичное здание, очевидно, монастырская гостиница. Не успел я сделать несколько шагов в сторону дома, как залаяли собаки. Я посмотрел на окна, думая, что кто-нибудь выглянет на собачий лай, но тщетно. Казалось, монастырь заброшен и покинут монахами, как во времена шведского запустения в XVII веке, и только развешанное белье говорило о присутствии людей. Мы сели на скамью недалеко от крыльца и стали ждать. Не далее, как через час, дверь распахнулась, и на крыльце появился плотный, бородатый человек лет сорока, одетый в серую рясу, схваченную поясом, и в накинутую сверху черную жилетку. Несомненно, это и был отеп Назарий, игумен Коневского монастыря. Он подозвал нас властным движением руки и, когда мы подошли, спросил: - Кто вы? Я понял, что наступает момент, от которого будет зависеть очень многое. И стал рассказывать игумену, что мы из Питера, интересуемся монастырями северо-запада, пришли сюда на резиновых лодках, одна едва не затонула в Ладоге, что мы всю ночь провели на берегу, ждем благословения осмотреть остров... Игумен слушал, слегка улыбаясь, сложив руки на животе, и как только я закончил, спросил: - Надолго вы к нам? Когда мы сказали, что надеемся провести здесь три дня, он задумался. - Плохо у нас с местами, скоро праздник... Но подождите, сейчас узнаю. Из красной гостиницы стали выходить монахи и послушники. Они здоровались с нами и шли в сторону собора. Необычайная их приветливость поразила меня. Еще час назад мы мерзли на берегу, и никому не было до нас дела, кроме грубых и подозрительных рыбаков. А теперь сам игумен хлопочет о ночлеге для нас. Нам выделили одну из комнат бывшей воинской казармы. После ночевки на бере гу кровати и крыша над головой были для нас просто подарком со стороны коневской братии. Но главное - здесь можно было оставить вещи и налегке путешествовать по острову. В основном меня интересовало, сохранились ли в монастыре изображения старинных лодок или кораблей, на которых мог ходить Арсений Коневский. Исследователь Ладоги, все тот же Андреев, отмечал: «К сожалению, мы не имеем положительных сведений или описаний ни о тех путях, где шло судоходство, ни о конструкции, ни о величине судов, плававших в то время, когда Ладожское озеро входило в состав важнейшего для России водного торгового пути. Однако ж, в окрестных монастырях попадаются иногда древние образа или картины деяний религиозных сподвижников здешнего побережья, и на подобных картинах изображены суда или лодки, вполне сходные с ладожскими большими соймами настоящего времени». Мы сразу направились в собор. Когда подошли к высокой колокольне, выстроенной над святыми воротами обители, и вошли под арку, я случайно бросил взгляд на одну из ее стен... Какая удача! Она была расписана великолепными фресками: большой корабль с убранными наверх парусами плывет за лодкой, управляемой монахами. Лодку встречают на берегу четыре человека в церковных одеяниях, среди них — старец с иконой Коневской Богоматери в руках. Фреска отражала не библейское, а какое-то местное предание... Уже потом в соборе, когда мы увидели гробницу преподобного Арсения, основателя монастыря, покрытую парчовой вышивкой с его изображением в полный рост, отпали все сомнения: преподобный Арсений и старец с иконой на фреске были одно и то же лицо. Я тотчас спросил монаха, прислуживающего в соборе, о сюжете загадочной фрески с кораблем. «Это Преподобный спасает рыбаков во время бури», ~ ответил он. Но мне показалось странным такое объяснение. Во-первых, никакой бури нет, полный штиль на море подчеркивают убранные паруса и спокойная водная гладь. Да и судно вовсе не рыбацкое. И только уже в последний день нашего пребывания на Коневце отец Назарий рассказал нам, что поводом к созданию фрески послужила любопытная история, происшедшая в действительности в трагический 1573 год, когда шведы пришли на Ладожское озеро и «плениша некоего Афанасия...» Речь идет о пешем походе шведов в зимнее время. Они хотели напасть на Ко невскую обитель, но, по милости Богородицы, сильный ветер поломал лед на Ладоге. И шведы, так и не добравшись до Коневца, были вынуждены ограничиться разбоями на материке, где и «плениша некоего Афанасия». Летописец не упоминает, что это мо 42 ВОКРУ1 СВЕТА |
