Вокруг света 1996-08, страница 42

■

оной относит ко времени Арсения, когда по его молитве изгнаны были от того камня нечистые духи, обитавшие под ним».

Пока туристы осматривали Конь-ка-мень, отец Назарий усердно обмахивался платком.

- Иногда я думаю, - сказал он мне, -что нечистые духи не покинули остров, а превратились в этих маленьких тварей. — И отец Назарий звонко хлопнул себя по щеке - На всем Коневце не сыщешь более комариного места, чем это.

Мне захотелось подняться в часовню, и, как только финны ушли, мы стали взбираться по деревянной лестнице к вершине камня. Часовня была пуста. Осматривая ее внутренние стены, мы обратили внимание, что все они были исписаны, и притом очень искусной, старинной вязью.

- Посвети-ка сюда, - попросил я Андрея.

Луч фонарика позволил прочесть несколько надписей, две из которых я и привожу здесь: «Были 12 марта 1882 года Таврило... девица Анна Федоровна Еусова, Василий Егоров Артамонов». «21 июня 1887 года был Иосиф Иванович Никифоров с женою». В изумлении взирали мы на испи-

чтобы выпить по стаканчику кофе, и растянулись на теплом песке.

Было удивительно тихо, только в костре потрескивали сухие сучья, и иногда какая-нибудь одинокая волна докатывалась до берега и с глухим ворчаньем ложилась на песок.

Метрах в десяти от нас высился крупный валун, принесенный сюда ледником многие тысячи лет назад. Я предположил, что язычники, которые приплывали к Конь-камню на поклонение, скорее всего ориентировались по этой глыбе; если пристать к берегу в 30 метрах за ней, то до Конь-камня будет рукой подать, стоит только пройти немного лесом.

Обратной дорогой в монастырь мы рассуждали о трагедии язычества. Что и говорить, древняя религия наших предков была стерта с лица земли христианством, молодой религией, зародившейся вдали от славянских племен. С тех пор язычество окружено тайнами забвения, и кажется нам чем-то непостижимым. Но кто-то правильно заметил, что язычество близко любой другой религии по своей главной сути - вере в Бога... И все-таки оно было уничтожено. Официально - в 988 году, с принятием

санные стены. Что за шутники побывали на острове и разрисовали всю часовню карандашом, расставив под надписями даты более чем столетней давности?

Мы сочли несерьезным все увиденное и были откровенно удивлены, когда на другой день отец Назарий поведал нам, что эти надписи подлинные и дошли до нас только благодаря тому, что долгие годы часовня была наглухо заколочена.

После долгой прогулки по душному лесу нам захотелось к воде. Мы вернулись к себе, взяли котелок, спички, продукты и пошли к озеру. Вообще, на острове костры жечь нежелательно, и поэтому мы нашли место подальше от монастыря. Здесь был прекрасный желтый пляж, сам вид которого уже располагал к отдыху. Разложили костер, поставили на него котелок с водой,

князем Владимиром христианства, а неофициально язычество вытеснялось на протяжении последнего тысячелетия. И одним из немногих его оплотов оставалась Карелия, где дремучие леса, обширные болота и глухие озера неизменно настраивали местных жителей на поклонение силам природы.

Перед отъездом мы зашли в монастырь, чтобы попрощаться с отцом Назарием.

Дверь в храм была приоткрыта, и из нее доносилась величественная молитва Господу. Мы осторожно вступили под своды собора и, стараясь не привлекать внимания, встали за спинами паломников.

Когда служба закончилась и люди начали расходиться, игумен сам подошел к нам.

- Ну как, вам у нас понравилось?

Мы поблагодарили его за внимание к нам, и, пользуясь случаем, я спросил его,

есть ли в монастыре изображения старинных судов.

- Нет, точно нет, — покачал головой отец Назарий.

Я сказал игумену, что был в библиотеке монастыря и, кроме современного рисунка с Преподобным в парусной лодке, ничего не нашел.

- Да, я помню это изображение, и оно неверно, потому что, по легенде, судно Преподобного поднимало четыре тонны и было крупнее, - объяснил он. - И притом в те времена не было кормового весла, а только боковое.

- Арсений плавал на этом судне на Валаам, - вспомнил я.

Игумен недовольно повел бровью:

- Не был он на Валааме. Арсений сразу пришел сюда.

- Но там ведь даже есть Коневский скит, построенный в память о посещении Арсением Валаама, - не сдавались мы.

- Уж эти мне валаамские легенды, - с усмешкой произнес отец Назарий. - Монахи там вообще убеждены, что начало их монастыря идет от Андрея Первозванного...

Тут Андрей задал игумену очень интересный, по-моему, вопрос:

- Как местные жители доставляли на остров табун лошадей, с которым связано старое предание о Конь-камне?

- Лошади плыли на остров сами, а сзади шли лодки и подгоняли их, - просто сказал игумен, и притом так уверенно, что у меня не хватило духу спросить, откуда он знает такие подробности о событиях тысячелетней давности.

- Отец Назарий, - обратился я к нему. - Нам сегодня плыть обратно. Благословите нас на дорогу.

Игумен удивленно отклонился назад. Лицо его просветлело.

- Благословляю, - произнес он и перекрестил нас своим золоченым крестом, висевшим на груди.

Возвращались домой ночью.

Берег и пристань - пустынны. Мы наваливаемся на весла. Еще несколько сильных гребков, и купола монастыря, возвышающиеся над черной полоской леса, незаметно для глаз превращаются в темный силуэт. Розовый закат раскинул свои огненные языки над верхушками сосен и почти соприкасается с колокольней... Зрелище завораживает... Я бросаю последний взгляд на темнеющий берег, и он кажется мне теперь таким далеким и недоступным... Но что это? На берегу огонь! Кто-то развел у самой воды костер!

- Ты видишь? - кричит мне Андрей со второй лодки через шумящие волны.

- Вижу! Это, наверное, они разожгли костер, чтобы мы могли вернуться, если собьемся с пути...

Ладожское озеро, остров Коневец

44

ВОКРУГ СВЕТА 44