Вокруг света 1996-10, страница 38
Самаринда Баликпапан оказалась сложнее, чем я ожидал Из-за рытвин и канав приходилось то и дело кружить, уходя все время в сторону. Иногда, следуя по мосткам, я натыкался на какой-нибудь домик, где меня встречали удивленные взгляды жителей и раздраженный лай собак. Вот когда я пожалел, что не достаточно знал «бахаса Индонезия» — местное наречие, чтобы понять дорожные указатели. А ведь сколько раз наказывал себе придерживаться золотого правила: едешь в чужую страну — выучи по крайней мере пятьдесят слов на новом языке. Бог знает, где я был, когда услышал призывные гудки парохода: по-видимому, меня хватились. Благо вскоре мне попался какой-то сморщенный старичок — он, вероятно, смекнул, что к чему и, улыбаясь и покачивая головой, жестами пригласил меня следовать за ним. Через несколько минут я был «дома», к великому облегчению всей команды. Большие реки острова Борнео -прекрасные магистрали. Зачастую только по ним и можно добраться до глубинных районов. Но, в конце концов, жизнь среди кутаев и даяков ему наскучила, и Винзецкий-стар-ший покинул Борнео. Больше о нем Сэм ничего не слыхал... Базар меня заинтересовал экзотическими фруктами обилием ранее невиданной рыбы и дешевизной. Но Сэму, конечно, это было не в диковину, и мне все время казалось, что он куда-то спешит. Наконец он набрался смелости, выпросил у меня пару долларов (в индонезийских рупиях) за свои услуги... и исчез. Впрочем, это меня не сильно обеспокоило: я был уверен, что и сам найду дорогу назад и продолжал разгуливать, разглядывая людей и товары. Однако обратная дорога Мы шли днем и ночью — и через некоторое время были уже в нескольких сотнях километров от устья Махакама, на земле даяков. Скоро к нам присоединился точно такой же пароходик, принадлежащий той же фирме, на котором была итальянская пара, решившая провести свой медовый месяц на Борнео. Нам подали лодки, и мы вместе отправились в гости в близлежащую даякскую деревушку. При первом же взгляде стало ясно, что это не исконное поселение даяков, потому как все здесь было отмечено печатью цивилизации. Тем не менее обычаи сохранились — и нам пришлось пройти через ритуал приема «чужого племени». Меня, как старшего, выбрали вождем, и я должен был пропеть боевую песню моего племени. Как гражданину Соединенных Штатов, мне полагалось спеть американский национальный гимн, но, к сожалению, ни я, ни 99 процентов остальных американцев не умеют более или менее сносно его петь. Почесав за ухом, я грянул «Колокольчики», знаменитую рождественскую песенку о том, как приятно прокатиться на саночках по мягкому снежку под Рождество. Итальянцы давились со смеху, а даяки стояли, словно по команде «Смирно!», и так прослушали «гимн» до конца. «Американская национальная песня — очень хорошая песня, и ты ее хорошо спел», — похвалил меня староста деревни. Тем не менее даяки своим хоровым пением и энергичными, хотя и диковатыми воинственными танцами превзошли меня в этом искусстве. Только через день мы наконец попали в сердце даякского края — это оказался как будто совершенно иной мир. Долгий переход от берега реки до даякской деревни напоминал путешествие из некоего фантастического романа. Представьте себе сухую, плоскую, как стол, равнину с редки- 41 ВОКРУГ СВЕТА |
