Юный Натуралист 1968-05, страница 20

18

белки припадали к земле и взвивались в прыжке, плавно размахивая своими хвостами. Иногда белки замирали в полной неподвижности, как бы прислушиваясь к тишине. Их хвосты в это время аккуратно укладывались на спинах. Пушистые кончики свисали и почти закрывали мордочки животных.

Я решил, что восьми животных вполне достаточно, и подал сигнал охотникам.

Мы вышли из укрытия и растянулись цепью. Белки, сидевшие на деревьях, громко зачакали. Их тревожные крики разнеслись далеко вокруг. Тогда все белки на лугу, как по команде, уселись на задние лапы, пытаясь рассмотреть, что там такое приключилось. Мы медленно продвигались вперед. Зверьки увидели нас и сначала застыли на месте, а затем запрыгали в траве, удаляясь от деревьев. Пробежав несколько метров, белки остановились, чинно уселись и начали рассматривать нас, с громким фырканьем нюхая воздух. Наступил напряженный момент. Мы еще не могли сомкнуть сети, и если бы животные бросились бежать влево или вправо, то легко скрылись бы в густой траве. Мы все так же медленно и осторожно продвигались в их сторону, и лишь шуршанье травы у нас под ногами да все еще откуда-то из леса доносившееся неистовое чаканье зверьков нарушало тишину.

Неожиданно одна из белок, очевидно более сообразительная, чем другие, поняла, что происходит. Она, конечно, не могла видеть спрятанных в высокой траве сетей, но сообразила, что по мере нашего продвижения мы отгоняем белок все дальше и дальше от их родного леса, от спасительных высоких деревьев. Она громко прокричала свое тревожное «чак!» и ринулась через траву, неся за собой длинный развевающийся хвост, а затем неожиданно свернула влево и галопом поскакала прочь от сетей. Ее единственным стремлением было обежать нас и возвратиться к деревьям. Остальные белки уселись и нервно наблюдали за подругой. Я понял: если не предпринять что-нибудь немедленно, белки все соберутся с духом и последуют примеру первой. Нужно было рискнуть и напугать белок. Я поднял руку, и мы бросились вперед, пронзительно крича и улюлюкая, размахивая руками, стараясь выглядеть как можно страшнее. Какую-то долю секунды белки смотрели на нас, не двигаясь, а потом обратились в бегство.

Четыре из них последовали примеру своей подруги и ринулись влево, поэтому онй избежали сетей. Другие бежали прямо к ловушке. Задергались верхушки сетей — верный признак того, что в них попали животные. Увидев нас, зверьки свирепо засверкали глазами и выразили свои чувства самыми громкими и самыми устрашаю

щими звуками. Никогда раньше не приходилось мне слышать от белок таких выкриков. Это были звуки, совершенно не похожие на громкое чаканье, которое до этого издавали они. Полные угрозы, предупреждающие крики эти представляли собой что-то среднее между храпом и рычаньем. Пока мы выпутывали животных, белки непрерывно кричали и больно кусали наши руки огромными оранжевыми резцами. Наконец мы посадили их в парусиновые мешки. Вместо того чтобы лежать там спокойно, как обычно поступают другие белки, оказавшись во мраке мешка, эти создания продолжали борьбу. Все белки в лесу переполошились, и между деревьями металось эхо неистового ча-канья перепуганных животных.

Мы свернули сети, собрали имущество и направились в Бафут. Там я посадил белок в крепкие, обитые жестью клетки, поставил в них тарелки с едой и оставил животных приходить в себя от негодования, вызванного их пленением. Как только зверьки оказались одни, они выбрались из мрака своих гнезд и начисто уничтожили груду сочных фруктов, опрокинули горшочки с питьевой водой, попробовали прочность жести, устилавшей пол клетки, чтобы узнать, нельзя ли прогрызть ее, и, найдя, что это невозможно, скрылись в своих гнездах и заснули.

Теперь я мог рассмотреть их. Это были довольно красивые животные с бледно-желтыми животиками и щеками, красновато-коричневыми спинками и огромными полосатыми хвостами. Казалось, что-то испортило их головы: слишком велики они были для этих животных и своей формой походили на лошадиные, с крошечными ушами, посаженными почти на самой верхушке черепа, и выступающими вперед резцами.

Я где-то читал, что в лесах белки забираются на верхние ветки самых высоких деревьев и по утрам оттуда доносятся их невероятно мощные крики. Глубокие, раскатистые звуки напоминают последние ноты затихающего после удара огромного гонга. Мне очень хотелось услышать этот необычайный крик, но я не думал, что услышу его от животных в неволе.

На следующее утро я проснулся от ка-кого-то странного шума. Сунув ноги в шлепанцы, я на цыпочках подкрался к двери и притаился. Полусонный, зябко поеживаясь, я нетерпеливо ждал, когда же повторится разбудивший меня крик. Он повторился через несколько минут и донесся из беличьей клетки. Описать этот звук чрезвычайно трудно. Он начинался как бы стоном, делался все громче и .громче и переходил в гортанную вибрирующую ноту, напоминающую какой-то похожий на бренчание звук, который иногда исходит