Юный Натуралист 1971-07, страница 21

20

В поход я собрался рано утром. Только вышел из дому, как на -заборе увидел интересную птичку. Она была небольшая, серенького цвета, брюшко чуть белое, но горлышко и грудь яркого оранжевого цвета, будто у птички подвязан красивый большой нагрудничек. Она красиво поводила головкой, беспрестанно подергивала хвостиком и громко произносила: «Тик-тик, тик-тик». Я помахал знакомой на прощание рукой и пошел дальше по краю поля.

Я внимательно смотрел по сторонам. Из кучи камней, сложенных около дороги, выскочила небольшая птичка. Она уселась в стороне на камень и лринялась кланяться и приседать, громко выкрикивая: «Чек-чек, чек-чек...» Я

рассмотрел птичку: сереньг, кая сверху и светлая снизу, с черным хвостиком и черными крыльями. Но особенно запомнилась мне черная полоска, которая шла по щеке от клюва почти до затылка, — и издали казалось, что у этой кланяющейся птички кто-то взял да и подвел черным карандашом глаза. По громкому чекающему звуку и по накрашенным глазам я сразу же догадался, кто это. А вы, следопыты, догадались?

В лес я вошел к полудню. Тут, в тени густых деревьев, я услышал знакомый голосок большой синички: «Дзинь-дзинь...» Я обрадовался встрече — ведь с самой весны, когда синичка покинула мою кормушку и улетела в лес, я больше не встречал свою желтогрудую веселую знакомую... Я прцтаился и, когда услышал знакомое «дзинь-дзинь», то запомнил то место, где сидела синичка. Но, как ни присматривался, синички я не уви

дел. Вместо нее на сучке расположилась другая птица. В тени деревьев я не смсг как следует ее разглядеть, а различил только белую широкую полоску на крыле. И эта птица, совсем непохожая на синицу, позванивала точно так же, как большая синица. И вдруг незнакомка быстро взлетела на дерево, и я услышал давно знакомый мне голосок: «Рррю, рррю». Вот, оказывается, кого я чуть не спутал с синицей. Я еще раз взглянул на птичку, которая своим голоском предупреждала лес о том, что скоро придет ненастье. Я поверил птичке и отправился домой, чтобы до дождя окончить сегодняшний поход.

И вот я сижу за столиком и пишу письмо в «Лесную газету», чтобы вы познакомились с моим очередным рассказом и попробовали ответить на вопросы: каких же птиц встретил я сегодня в саду, в поле и в лесу?

СЛЕДОПЫТ

^ЕТоттясь

Воздух накален зноем, кажется, из-под земли тепло идет. Травы разомлели, притомились и воспрянут лишь ночью от глубокой росы. Зрелое лето настало. Жара и зной временами сменяются крупным дождем. Соберется дождь да и припустит, так что из желобов вода хлещет ручьями. Потом град шрагтнелью стегает дороги, и гроза за окнами бушует. А когда поутихнет, зелень трав будет еще глубже, а небо синее. Издалека слышится голосок зяблика: отбой вещает.

«После дождя земля именинница», — сказано в народном календаре. И вправду, освежительная влага сразу жадно испита землей. Отяжеленные травы ожили, а через день-два загустели, заметно воз

мужав. Цветы стали ярче, крупнее. Увитый вьюнком, зарозовел фригийский василек, а рядом с ним пышно развернулись сиреневые короставники. В саду рябинник закрыл султанами изгородь: вымахал на два метра, сомкнулся — стена стеной, от цветов пряные запахи поплыли.

Даже шиповник подрос — над круглыми кустами вытянулись сочные побеги. А цветы будто розы на зеленом бархате, как есть украшение. Благоухание шиповника горазда перебить лишь одна липа вековая. Ее запахи и гуще, и слаще, аллея цветущих лип — кладовая овеянного негой, душистого воздуха. Да и поодаль от аллеи разлит все тот же обворожительный аромат.

Дожди и похолодание несколько разладили летний режим: погода на время потеряла устойчивость. Набирающимся растениям это не помеха, особенно цветущему картофелю, свекле, капусте. Да и надолго ль разненастилось? Проглянет солнышко — и опять установится жаркое лето.

Предстала сенокосная пора. Чуть свет