Юный Натуралист 1972-04, страница 25

23

забастовку, мне посоветовали прямо хватать ее за хвост и загривок, так как она к этому вполне привыкла. Китти съедает три фунта сырого мяса в день и пьет много молока, в которое можно добавлять четыре капли поливитаминов. Как редкое лакомство, ей можно давать птицу-мышь.

Пока мы болтали, Китти изучала меня, щуря глаза под тяжелыми надбровьями, потом потянулась ко мне и с громким мурлыканьем облизала мое лицо. Я гладила мягкий мех, чувствуя, что все ее тело вибрировало, как мотор, когда она издавала ритмичные звуки — знаменитое мурлыканье гепарда. Потом Китти стала слегка покусывать мне ухо, а это, как меня уверили, признак самого лучшего отношения. Мы поняли, что она меня признала и скоро мы станем друзьями.

Именно в этот момент мне пришла в голову мысль — вернуть Китти к свободной жизни, для которой она была рождена.

Через несколько дней гепарда привезли в наш лагерь. Я жила там все время, пока снимался фильм «Рожденная свободной». Вольер был уже готов. Его построили вокруг большого дерева, а среди ветвей приладили площадку из досок, чтобы Китти могла лазить сколько угодно. Скалами в вольере должны были служить скамейки. Чтобы гепард чувствовал себя спокойнее ночью, я заказала большую деревянную клетку с подъемной дверью, затянутой сеткой. Дверь эта примыкала к моей палатке, другая открывалась в вольер. Таким образом, когда Китти станет одиноко, оца всегда сможет почувствовать, что я рядом.

Смена приемных родителей — самый подходящий момент для того, чтобы отучить Китти спать на постели. Я расстелила в клетке знакомое Китти одеяло, принесла подушку, игрушки, а свою кровать поставила около проволочной двери.

Я попросила у Данки разрешения сменить имя гепарду. Мне хотелось назвать малышку Пиппой — и произносить легче, и хорошо будет слышно, если гепард заблудится.

В лагере Симба (Львином лагере) Пиппа вызвала живой интерес у львов, которые снимались в фильме. Ближайшие ее соседки, две старые львицы, бродили вдоль загородки, стараясь получше разглядеть странное пятнистое существо. Все вольеры были разбросаны по участку и разделены деревьями. А некоторые вдобавок были даже загорожены щитами, чтобы животные не видели друг друга. Считалось, что это обеспечит им полное спокойствие. Но эти предосторожности не могли помешать львам слышать звуки и ловить запахи, особенно после заката, когда их тревожное рычание наполняло ночную тишину.

Мне нравилась эта перекличка, но бедная Пиппа была в ужасе. Окаменев от

страха, она смотрела в темноту, откуда неслись эти звуки. Почти всю ночь мне пришлось сидеть с ней рядом, гладить и уговаривать, пока она не успокоилась. Реакция Пиппы была вполне объяснима: на свободе львы вообще с гепардами не ладят.

Поэтому я почувствовала огромное облегчение, когда на следующий день мы со съемочной группой выехали на побережье.

Пиппа давно привыкла к машинам, быстро водворилась на переднем сиденье между мной и рабочим Мугуру. С огромным любопытством разглядывала она все, что встречалось по дороге, и была, по-видимому, очень довольна, так как время от времени терлась об меня шелковистой головой или лизала мое лицо. »

Лагерь раскинулся на берегу Голубой лагуны, а я проехала еще миль пять до бунгало, специально приготовленного для нас с Пиппой.

Пока ставили вольер, мы с Пиппой пошли погулять по берегу. Мне не терпелось увидеть, как она будет вести себя у моря; я никогда не слыхала, чтобы гепарды плавали. И действительно, Пиппе морское купанье явно пришлось не по вкусу. Несколько раз она, правда, замочила лапы, пытаясь войти следом за мной в воду, но потом предпочла ждать меня на берегу рядом с Мугуру. Тут ее внимание привлекли суетливые крабы — они скрывались в норках как раз в тот момент, когда она собиралась их прихлопнуть. Озадаченная, она взглянула на меня и внезапно сломя голову понеслась вдоль берега. Ей-то было хорошо, но я едва поспевала, вцепившись в поводок.

На мое счастье, гонка прекратилась возле коралловой глыбы, обсыхавшей во время отлива. Пиппа принялась ее обследовать: сначала она обнюхала подножие глыбы, а потом забралась на самый верх, не обращая внимания на острые края кораллов. Можно было подумать, что безбрежная широта неба и моря очаровала ее не меньше, чем меня.

Пока я созерцала эту картину, Пиппа нашла себе новую игру, катаясь в песке и гоняя гнилой кокосовый орех. Вывалянная в песке, она выглядела так потешно, что я расхохоталась. Должно быть, это оскорбило Пиппу, потому что она внезапно вскочила и так толкнула меня лапами, что я перекувырнулась. Когда я поднялась, вымокшая до нитки, вид у меня был очень жалкий, но я почувствовала — меня должным образом поставили на место. Не успела я встать на ноги, как Пиппа бросилась бежать, и мне пришлось мчаться за ней со страшной скоростью.

На следующий день мы пошли в лагерь киногруппы. Львы плескались в море, как их морские тезки. Их легко было загнать