Юный Натуралист 1972-07, страница 13

11

кое трение такого рода, бабочка продолжала кричать, даже громче прежнего. И, постепенно исключив все части тела, которыми другие насекомые — цикады, сверчки, кузнечики, мухи и прочие — жужжат, скрипят или стрекочут, Реомюр подошел довольно близко к верному решению. Он сравнил писк «мертвой головы» с настоящим голосом, ведь этот писк исходил «оттуда же, откуда обычно исходят подобные звуки».

Правда, Реомюр ошибся, объясняя возникновение звука во «рту бабочки». Он считал, что звук получается от трения о хоботок щетинистых щупалец по бокам ротовой полости. Но если один исследователь все же так далеко продвинулся, другим, казалось бы, оставалось лишь развивать достигнутое им?

На самом деле последовала страшная путаница. За два столетия не меньше шестидесяти авторов выступили со столь различными взглядами на механизм писка «мертвой головы», что, наверное, не осталось той части тела, которую бы кто-ни-будь не назвал." Причем возвращались и к тем, которые решительно отверг Реомюр.

Один писал о трении брюшка о грудь, другой — о ногах, третий будто бы обнаружил отверстие под крылышками, четвертый утверждал, что звук возникает от прохождения воздуха через определенные щетинки на брюшке самца, не потрудившись даже убедиться, что самка, лишенная щетинок, кричит ничуть не меньше...

Одним из немногих, кто внес немало дельного в изучение этой проблемы, был Пассерини, работавший в начале XIX века. Для начала он установил, что «мертвая голова» продолжает кричать, даже если ей вовсе удалить брюшко. Значит, там нельзя искать источник звука. Потом он снял часть хитинового покрова на голове бабочки. Это позволило ему отчетливо видеть, как при каждом крике сокращаются мышцы внутри головы. Дальнейшее тщательное анатомическое исследование помогло ему установить, что звук возникает от сокращения глотки у самого основания хоботка.

Это не прекратило потока статей эксцентричных исследователей, которые упорно искали источник звука в задней части брюшка. Но в принципе вопрос был ясен, и в 1920 году проблема окончательно решилась. В этом году Хейнрих Прелл опубликовал статью, где сопоставлял все прежние выводы, как верные, так и неверные, и рассказывал о своих собственных исследованиях. Он заключил, что глотка, которая при приеме.пищи играет роль насоса без пищи действует как мехи.

Больше того, Прелл показал также, что эпифаринкс — присущий насекомым вырост

на внутренней поверхности верхней губы — чрезвычайно развит у «мертвой головы». У этой бабочки он подобен настоящей нёбной занавеске, снабжен мускулами, которые его поднимают и опускают, и может совсем закрывать глотку.

Интересно, что еще Реомюр заметил этот придаток и полагал, что он вполне может участвовать в производстве звука. Даже тут он был на верном пути, хотя потом другие части ротовой полости сбили его с толку.

Прелл же понял, что именно эта тонкая, гибкая хитиновая пленка соответствует нашим голосовым связкам. А когда в конце 1950-х годов и «физики» вняли наконец призыву РеомВэра, удалось совершенно точно установить, как вибрирует эпифаринкс.

Писк бабочки записали на сверхчувствительный магнитофон, анализировали осцил-лографическим и другими методами и нашли, что он «распадается» на две части: низкий звук, который длится около 0,16 секунды и возникает, когда воздух засасывается в глотку мимо вибрирующей пленки, и пронзительный писк, длящийся всего 0,07 секунды, который рождается, когда воздух с полным напряжением мышц продавливается обратно.

Выходит, это вовсе не преувеличение — говорить, что «мертвая голова» обладает «настоящим голосом». Единственная существенная разница между голосом высших животных и писком удивительной бабочки заключается в том, что наши голосовые связки вибрируют от воздуха, который мы выдавливаем из наших органов дыхания, тогда как у бабочки писк образуется за счет воздуха, который засасывается в начальный участок пищеварительного канала. Но ведь бабочки в отличие от нас и не дышат через рот.

При удаче можно и в наших широтах познакомиться с «мертвой головой» и ее своеобразным голосом. Родина бабочки — Средиземноморье, но «мертвая голова» совершает дальние перелеты, и в конце лета ее можно увидеть даже на севере Норвегии.

Случается даже, бабочка откладывает яички, скажем, на картофельном поле, и из яичек выходят личинки. Но в нашем климате, с его дождливой осенью и холодной зимой, эти личинки не успевают развиться в настоящих бабочек. Так что личинки, подобно своим родителям, обречены на погибель — как в старину считали обреченными на погибель людей, над ложем которых исполняла свою жалобную песню огромная бабочка с жутким рисунком на спине.

БЕНГТ ШЁГРЕН

Перевод со шведского

2*