Юный Натуралист 1973-07, страница 44

Люди подоспели вовремя. Несколько раз росомаха вывертывалась из-под рогатин, но ее все же припечатали к земле, связали бечевками лапы.

— С' кабаном легче управиться...

— Хороша!

Охотники курили, с интересом оглядывая редкого зверя. Шерсть на спине длинная, черная, с бурым отливом, а на шее — белый галстук-бабочка. Лапы — в ладонь. Когтищами зацепит — смерть!

— По насту две вот эдаких сохатого и прикончили, — вспомнил давний случай Чикулаев. — Ну, тронули.

Чикулаев поместил росомаху у себя во дворе, в крепкам деревянном ящике Крышку привалил тяжелым чурбаком. Он известил Новосибирский зоокомбинат о поимке росомахи и стал поджидать экспедитора.

На другой день, поутру, жена Чикула-ева Зоя вышла из дому доить корову и видит — крышка ящика ходуном ходит. Еще толчок — и чурбак полетит на землю. Зоя бросилась к ящику, придавила крышку и стала звать мужа.

Через день на ящик натянули еще одну сетку: крючковатые когти легко растягивали стальные петли.

Прошло пять дней. А на шестой... Выйдя, как обычно, на утреннюю дойку, Зоя услышала тревожное кудахтанье кур.

Неспростэ! Подошла к ящику — точно! — дно прогрызено, земля разрыта. И все это за одну ночь. Раньше-то и попыток к подкопу не было! Зоя разбудила мужа.

—• Как ушла? — ахнул Чикулаев и бросился на улицу. На окраине села он услышал лай Дружка. Побежал. Он уже выскочил на околицу, как лай раздался... на другом к.)нце поселка. Что за чертовщина! Чикулаев повернул назад.

Дружок уже стоял возле ворот дома и виновато вилял хвостом.

— Ушла, Дружок, росомаха, — пожаловался Чикулаев. — Гляди!

Дружок, будто понимая речь, привстал на ящик и заглянул внутрь. Пусто. Собака спрыгнула, заметалась по двору. У щели между забором и поленницей дров остановилась, принюхалась. Да как зарычит! В ответ раздался не менее злобный рык. Видно, не успела росомаха затемно уйти из села и затаилась до следующей ночи.

Беглянку водворили на место, а дно ящика обтянули сеткой. Куда ни ткнись — сетка. Что стало с росомахой! Рычала на каждого, яро бросалась на сетку. Была ли это вспышка злобы или конец целой недели притворства, во время которой готовился побег? Как знать. В обед приехал экспедитор и увез росомаху в город.

Ю. Чернов

БЕДА СТРАХ ГОНИТ

Задолго до восхода солнца степь оглашалась рассыпчатой и звонкой трелью жаворонков. Они зависали над распадками и увалами, и казалось, что их поддерживают в одной точке неба какие-то невидимые! упругие нити.

Так было всегда, когда день с утра обещал быть без дождя и ветра. Веселое пение жаворонка — залог, хорошей погоды, ее устойчивости.

Но сегодня мы не увидели их. Едва мы выехали в степь, как упругие порывы холодного ветра стали прочесывать степное разнотравье, словно гигантским гребнем.

Машина шла быстро; нам нужно было до дождя закончить полевые работы.

Как только шофер сбавил скорость, в кузов, где сидели рабочие, метнувшись откуда-то сверху, упал жаворонок, и тотчас темное тело ястреба бесшумной тенью скользнуло над нашими головами.

Жаворонок замер в углу. Его маленькое тельце еще трепетало в мелкой дрожи испуга, перья птицы были помяты. Шофер остановил машину. Мы подождали, пока ястреб не отлетел на достаточно далекое расстояние, и только после этого выпустили жаворонка. Он взлетел ввысь, как нам показалось, бодро и радостно. Вдруг мы увидели, как жаворонок резко изменил направление полета. Теперь он вновь стремительно приближался к машине. И как в первый раз, птица с пронзительным писком метнулась в кузов автомашины. Снова за ним гнался ястреб, преследуя его с какой-то осатанелой настойчивостью.

Мы взяли птичку с собой, и она, пока мы трудились в степи, не сделала ни малейшей попытай покинуть кузов автомашины, где, забившись под сиденье, нахохлившись, смирно сидела.

Р. Пынько