Юный Натуралист 1973-08, страница 11

11

собен к бегу, к игре на воле. Да, Авера и прежде понимал, что лошади тоже имеют свой век, свое детство и свою старость, но только минувшей ночью Авера полностью все постиг и воспротивился беспощадной правде, высказанной Харитоном Ивановичем.

И вот он всюду побывал, на всех задворках, а Связиста и следа не было. Спрашивать у заносчивого Саньки, все еще катавшегося по кругу ипподрома, он больше не захотел, а направился к дому, где ожидал увидеть отца.

Увидеть же отца ему удалось не дома, а по дороге к дому: неизвестно, откуда он появился на лошади, в качалке.

Что-то спрашивал отец о ночлеге, о ка-ких-то волках, которых сроду не водилось в окрестностях поселка, спрашивал с поддельной бодростью, и Авера стерпел все эти нудные слова и уже затем в упор спросил у отца:

— Где Связист?

— Ну, мне пора! — тронул с места отец и, уже оборачиваясь, пояснил в оправдание: — Сенокос, Аверкий Иванович, сенокос.

Только пыль поднялась серым дымом.

С небывалой ранее решимостью Авера направился к конторе конезавода, смело вошел в кабинет ветеринара, где на стенах были развешаны странные, в синих и красных венах и жильях изображения как бы ободранных лошадей, и уставился на смуглое, цыганское лицо Харитона Ивановича, на его черные усы, на его вороные жесткие волосы.

— Где Связист, Харитон Иванович?

— Больше никогда не спрашивай о Связисте. Ясно, Аверкий Иванович? — тихо произнес Харитон Иванович и вдруг раскашлялся, раскраснелся, стал утирать выступившие от внезапного кашля слезы.

Авера испугался и вышмыгнул за дверь, улавливая и за дверью мужской кашель, возгласы досады, громкий стук передвигаемого кресла.

(Окончание следует)

В ПОИСКАХ ФАЗАНОВ

Как-то раз поехал я в Высоков-ский лес. К полудню уже был на месте.

В лесу то и дело попадались зайцы. Все такие сытые, важные. Видно, вольготно живется им в Высоковском заказнике. Один малыш, желтоватый еще и толстый, как хомяк, поленился даже спрятаться за дерево. Прыгнул на куст бурьяна, лапы растопырил и замер. Ату, косой! Тоже, называется, спрятался. Малыш перебрался за куст и снова залег.

Долго я колесил по лесу, хотел увидеть хоть одного фазана. Только где они? Неужели перевелись?

— Не повывелись, — возразил мне егерь заказника Яков Пантелеевич, пожилой подвижной мужчина. — Их надо смотреть вечерком либо утром. Тогда они на дорогу выходят. А в такую жару фазан в зарослях отсиживается.

Наконец приблизился вечер. Я забрался в глубь леса. Улегся в зеленую траву под развесистым вязом и стал поджидать фазанов. Долго лежал, не шевелился.

Нет фазанов. Я уж хотел было уходить, вдруг вижу, шагает из кустов к дороге фазанка. Хвост длинный и шилом спущен книзу, сама серая — под цвет земли. Так что сразу и различить трудно. Шагает осторожно. Ступит одной ногой, другую подожмет, шею вытянет и замрет — прислушивается, нет ли чего подозрительного поблизости. Сйова шагнет и опять прислушается. Вышла на дорогу, осмотрелась, пикнула раза три. И тут же из-за куста показались еще одна фазанка и красавец петух. Петух был гораздо крупнее самки, хвост у него вполовину длиннее и не свисает к земле, слегка приподнят. Оперение переливалось на солнце всеми цветами радуги. Особенно ярко выделялись красные участки по бокам головы, сизая шея и зеленое оперение головы со своеобразными перьями-рожками. Петух двигался быстро, раз за разом останавливаясь и прислушиваясь. Сделает шагов десять-пятнадцать и мгновенно остановится. Начнет прислушиваться да осматривать все вокруг. Затем снова пробежит шагов пятнадцать. Вот он выбрался на дорогу, хорошенько осмотрелся и повел вдоль дороги своих фазанок, переговариваясь с ними и все время поглядывая по сторонам.

Тут я не вытерпел и шевельнулся. Фазаны мгновенно шмыгнули в траву и исчезли в кустах.

Н. Щербуха