Юный Натуралист 1973-11, страница 26

34

39

Сад на спине

На нашей планете существует около тысячи видов крабов. От макового зернышка до двух метров в «размахе ног» — таковы их размеры. Обитают крабы и на глубинах более 4 тысяч метров, и на мелководье, и даже на суше. Но все они — округлые плоские раки с подогнутым под брюшко хвостиком. И все развиваются из крохотных забавных созданьиц, настолько отличающихся от взрослых животных, что на первых порах знакомства их даже зачислили в отдельные виды под именами «зоеа» и «мегалопа». Дрейфуя вместе с планктоном в поверхностных слоях морей и океанов, личинки, многократно линяя, постепенно приобретают сходство с родителями и опускаются в глубины.

Хотя большинство крабов проводит жизнь на дне, медленно и чинно передвигаясь боком на своих ножках, есть среди них и прекрасные пловцы. Крабы-плавунцы, например, плавают с помощью расширенных задних «ног», совершая ими более 800 взмахов в минуту. А вот сухопутные крабы-привидения могут помчаться с такой скоростью, что вполне успевают поймать на бегу птицу.

Близкие родственники этих десятиногих спринтеров — манящие крабы. Ударяя клешнями о землю, уведомляют они об опасности — и все сообща, как по команде, мгновенно исчезают в норах. Роются они в илистом грунте тропических отмелей. Нередко на одном квгад-ратном метре их бывает до полусотни. Ведь каждый из хозяев свободно помещается на спичечном коробке.

Манящие крабы — прямо изобретатели в области дыхания. Выходя на берег, они прихватывают запас воды в жаберной полости. Отработанная вода попадает на вогнутый панцирь, который покрыт густой волосяной сеткой, и тончайший водяной слой обогащается атмосферным кислородом. Отсюда обновленная вода вновь поступает к жабрам. Вот Чючему крабы могут на несколько часов покидать водную среду.

Есть у манящих кра'бов удивительная особенность. Одна из клешней у самцов — просто преогромная! Кажется, будто она от другого существа значительно больших размеров и лишь по ошибке досталась им. В этом есть свои удобства и неудобства. Кормятся крабы мелкими донными организмами, отправляя в рот ил клешнями. Вот тут-то выявляется преимущество самок: «работают» они всеми клешням¹*, а самцы лишь одной. Но в прочих жизненных обстоятельствах чудо-клешня просто неза

менима. Ею краб, как флагом, неутомимо машет, уведомляя соперников: данная территория занята. Клешней он привлекает самок и защищается.

А вот у краба-боксера, обитателя коралловых рифов, клешни хотя и маленькие, тем не менее отлично приспособлены для удерживания жалящих актиний. Ими хозяин, защищаясь от недруга, пользуется будто боксерскими перчатками.

Есть крабы, которые, чтобы ввести врагов в заблуждение, укрывают свой панцирь кусочками водорослей, губками, морскими анемонами. «Камуфляж» часто растет-развивается, и краб, проголодавшись, лакомится иной раз «плодами» из собственного «сада».

Некоторые крабы съедобны. На Дальнем Востоке ловят краба-магистра, китайского краба, краба-плавунца и, конечно, камчатского краба. Камчатский краб, между прочим, вовсе не краб, а кра-боид — ближайший сородич раков-отшельников.

Без своего домика-раковинки отшельник чувствует себя так же неловко, как купальщик, у которого украли одежду. А разыскивать новую броню — убежище для мягкого брюшка — раку приходится часто: после каждой линьки его размеры увеличиваются, и старое пристанище становится тесным. Будто модница платья, примеряет отшельник раковины, забираясь в каждую, пока не отыщется нужная. Одни виды раков-отшельников селятся не в спирально закрученных раковинах, а почти в прямых — конусопо-добных, другие не гнушаются известковыми трубками червей, а то и кусочками бамбука, а однажды какой-то рак-горе-мыка воспользовался даже утерянной курительной трубкой.

— Состязание остроумных рассказчиков продолжается. Моя следующая история такова...

— Отставить! Теперь моя очередь. Вот когда моя «Беда» шла в Арктику, я заслушался мелодичными трелями, которые выводила... белуха.

— Невероятно! Тем более, если вдуматься в ваше имя, Врунгель, можно весьма усомниться в правдивости ваших слов.

— Пусть убедит всех Борис Васильевич Михайлов.

Арктическая нанарейна

В северных морях нашей Родины ближе к побережьям обитают интересные животные — белухи. Эти крупные мле

копитающие относятся к знаменитому, как иногда пишут, «высокообразованному» семейству дельфиновых. Правда, от своих прославленных родственников белухи отличаются тем, что не имеют спинного плавника, и тем, что они — единственные морские дельфины с совершенно белой окраской. Молодые звери 3—4-летнего возраста — темно-си-ние, постепенно они становятся все светлее и светлее, «старики» приобретают цвет слоновой кости.

Белая окраска у белух — защитная. Она помогает дельфинам скрываться среди льдов от их единственных врагов — касаток. Некоторые ученые утверждают, что белый цвет кожи нужен белухам для сохранения тепла. Ведь известно, что белые предметы обладают меньшей теплоотдачей.

Зрение у этих зверей слабое, зато сильно развита у них эхолокация. Для этого белухи постоянно издают звуковые сигналы: скрежет, щелчки, скрипучий храп, которые, отражаясь от подводных предметов в виде волнового эха, вновь воспринимаются животными. Так белухи узнают, что у них на пути: добыча, отмель, льдина или полынья. «Разговор» этих млекопитающих похож на свист, на птичьи трели. Потому и называют норвежские промышленники белуху «морской канарейкой». Правда, вес и вид у животных далеко не птичий — до двух тонн при длине 4— 6 метров.

В поисках пищи или во время миграций белухи сбиваются в косяки, часто огромные — в несколько тысяч голов. Они идут проливами, подныривают под льдины, неожиданно появляясь в полыньях или трещинах. Сплошной лед (до 10—15 сантиметров) они без труда могут проламывать верхней частью головы. Вот какой случай рассказал мне знакомый полярник. Однажды в проливе Бориса Вилькицкого наш караван судов был затерт льдами. Этот пролив отделяет от огромного полуострова Таймыр триаду островов Северной Земли и соединяет между собой два арктических моря: Карское и братьев Лаптевых. Здесь проходит трасса Великого Северного морского пути. Этим же проливом часто пользуются белухи и другие морские млекопитающие во время миграции.

Когда суда стояли, стиснутые сплошными льдами, нежданно-негаданно появилось белушье стадо и смело направилось вдоль короткой трещины к береговому припаю льда. В косяке было не менее 500 зверей. Зрелище было удивительно красивым: длинная беспрерывная цепь белых животных шла в густой си

не-зеленой воде. И все это в обрамлении тусклого арктического неба и яркой белизны льдов.

Все удивились: куда они направляются? Ведь впереди сплошной ледяной покров. Там ловушка! Запасы воздуха для плавания под водой у белух хватает всего на 10, самое большое — 15 минут. Стадо во главе с небольшой группкой опытных вожаков уверенно поднырнуло под сплошной лед. Не может быть, чтобы мы стали свидетелями такого массового самоубийства!

Наш капитан рискнул повести ледокол следом за белухами, и вскоре мы с трудом пробились к только что появившейся во льдах трещине. По ней мы дошли до полыньи, которая тянулась на много миль вдоль таймырского берега.

Значит, белухи почувствовали по каким-то признакам перемену ветра и подвижку льда. И не ошиблись.

За ледоколом последовал весь караван, и мы благополучно прошли ледяной затор благодаря полярным лоцманам — белухам. Ай да «канарейки»! Они безошибочно нашли во льдах узкий проход, используя свои совершеннейшие «приборы» — эхолокаторы и неясный пока для нас краткосрочный прогноз погоды.

— Вы, конечно, помните, как я однажды одним выстрелом' нанизал на шомпол семь куропаток...

— Позволю себе прервать ваш рассказ, Мюнхгаузен. Неужели вы съедаете за ужином сразу семь птиц?

— Нет, Айболит, но это так ловко и остроумно.

— Ничего нет остроумного в бесцельном уничтожении животных. Это говорю вам я, добрый доктор Айболит. И еще рассказывает об этом директор зоопарка в городе Франкфурте-на-Майне Бернгард Гржимек.

Черепахи не игрушни

Осенью 1963 года британский парламент рассматривал вопрос о... размерах панциря черепашек. Парламентарии изучали законопроект о запрете ввоза в страну греческих и африканских черепах. панцири которых менее 10 сантиметров в диаметре. В 1959 году в Англии было продано 88 тонн марокканских черепашек, а годом спустя еще 60 тонн этих несчастных животных. А ведь привозят черепах и из других стран. Пала-