Юный Натуралист 1975-04, страница 9

Мамаев нурган

Впервые я увидел Волгоград ранним летним утром. Волга дымилась от тумана, покрикивали невидимые пароходы, мирно звенели трамваи. На набережной озабоченно хлопотали стайки голубей, то поднимаясь в воздух, то снова опускаясь на теплый, не успевший остыть за ночь асфальт.

Красивый город, спокойный город.

А в сотне метров от набережной стоял дом. Вернее, то, что раньше было домом. Без окон, без дверей, без крыши. Стены его были изрешечены пулями, черный нагар от снарядов сохранился с тех памятных времен, когда на весь мир прозвучало слово «Сталинград».

Недалеко от этого дома горит Вечный огонь, зажженный в честь защитников волжской твердыни. В карауле у Вечного огня мальчишки и девчонки в красных галстуках.

Когда теплый ветерок разогнал туман над городом, я увидел монумент Родине-матери, который возвышается над Мамаевым курганом Да, вот такой представлялась нашим бойцам Родина-мать — зовущей в бой, решительной, непокорной, несломленной.

На Мамаевом кургане нельзя быть равнодушным. Нельзя без комка в горле проходить мимо скульптур наших воинов, нельзя без волнения читать надписи, которые в грозном сорок втором выцарапывали на стенах домов солдаты, клянясь в верности Родине, клянясь до последней капли крови защищать Сталинград.

Ступеньки бесконечной лестницы ведут к вершине кургана. И почти на каждом шагу — скромные плиты с именами тех, кто погиб на этой высоте. На плитах — алые гвоздики

САЛЮТ, ПОБЕДА!

ттявяяшття^тшш^я

Сотни фамилий. Сотни людей, которые жили, мечтали, любили, растили деревья и цветы, строили корабли, сеяли хлеб. Среди них я ищу одну знакомую фамилию — Панчишкина Клава. О ней я узнал от москвича Леши Панчишкина. Когда Клава погибла, ей было чуть больше, чем Леше теперь.

— Мы долго ничего не знали о тете Клаве, — говорил Леша. — Считали — пропала без вести. А потом красные следопыты Волгограда прислали письмо и в нем рассказали о Клаве, о ее солдатской жизни, о ее гибели. И после этого я сам стал следопытом. Потому что много еще на нашей земле людей, которые хоте'ли бы услышать о своих родных и близких, хотели бы узнать об их жизни и подвиге в дни войны.

С Мамаева кургана город как на ладони. Бесконечные улицы, красивые новые дома. Ворота прославленного Тракторного завода. Серая лента Волги. Улицы утопают в зелени, и трудно поверить, что тридцать три года назад в городе не было ни одного целого здания, ни одного живого дерева — только черные, обожженные стволы.

Волгоградцы заново отстроили свой город. И почти каждый, кто сейчас живет в нем, посадил на улице свое дерево, вырастил свой цветок. И потому каждый день у монументов и памятников появляются свежие букеты цветов, которые будто говорят: жизнь продолжается! Спасибо вам за это! Вам, кто в последние минуты своей жизни видел только выжженные травы, обгоревшие камни, мертвую, но драгоценную землю, по которой так и не удалось пройти врагу.

Во многих городах земли есть улицы имени Сталинграда. Это не просто дань уважения защитникам города. Это людская память и гордость удивительной стойкостью Человека, его высоким несгибаемым духом.

И. Никонов