Юный Натуралист 1975-09, страница 13

10

убежищам, меченым тропам. Им трудно покинуть родные места, найти новые кормовые угодья, но трудно и остаться там, где грохочут тракторы, падают кедры, разговаривают люди, разносится запах бензина и нефти. Сначала звери пытаются немного отступить, как-то укрыться, спрятаться. Но ведь отыскать поблизости удобное безопасное тихое место нелегко — их мало. Не найдя ничего подходящего, соболь или медведь пытаются вернуться в свой прежний дом и часто там гибнут. Только самые смелые и хитрые звери привыкают к изменившимся условиям и живут рядом с человеком! Нам не раз приходилось быть свидетелями визитов соболей в палаточный городок геологов — зверьки искали, чем бы поживиться: кедровых орешков на этом участке для них почти не осталось. В Прибайкалье однажды медведь спокойно раскапывал нору бурундука в поисках тех же кедровых орешков, а совсем близко... гремели взрывы! Зверь не обращал на них никакого внимания, будто не слышал. Привык? Что делать! Так и жил он по соседству со строителями новой дороги...

Пытаются уйти с вырубок кабарга, рябчик и даже белка. Зато молодые осинники и березняки привлекают лосей, зайцев, оленей. На вырубках селится много мелких грызунов — мышей, полевок, а за ними приходят ласки и горностаи. Появляются кроты, которых прежде на этом месте вовсе не было.

Идут годы, среди берез и осин вырастают молодые елочки. Кедровки заносят сюда орешки, и тогда небольшими группами то тут, то там поднимаются пушистые всходы кедров. Барсуки приходят на старые вырубки раскапывать гнезда земляных ос. И даже таежник-медведь может заглянуть сюда, чтобы полакомиться ягодами или сочной травой, которую эти звери охотно едят после зимовки.

Перемены в мире пернатых еще заметнее. На вырубках и гарях кормятся кукушки, дятлы, поползни, по опушкам леса слышны песни пеночек и мухоловок. Нередко здесь можно увидеть мышкующего канюка, а по ночам раздаются заунывные крики совы. Теперь на месте вырубок гнездятся многие голосистые певцы, которых не слышно было в тайге, — дрозды, соловьи, овсянки. А если со временем здесь разрастутся смешанные хвойно-лиственные леса, то придут и былые обитатели — рябчики и даже нелюдимый глухарь.

В результате освоения тайги постепенно нарушаются устоявшиеся зоогеографические рубежи, сглаживаются различия между природными комплексами. Сейчас уже трудно провести четкую грань между животным населением тайги и широколиственных лесов, происходит как бы своеобразная фаунисти-ческая нивелировка, былые представления

о распределении животных на земном шаре требуют пересмотра.

Каких-то 40—50 лет назад лось в лиственных лесах был довольно редким зверем, а сейчас стал самым обычным. Почему? На вырубках много кустарников, молодых осинок и березок, которые для лосей — главный корм зимой. Замена хвойных лесов смешанными оказалась для богатырей благоприятной. А вот таежный северный олень, который питается ягелем, теряет свои былые пастбища, и оленей в тайге становится все меньше. Со временем он может исчезнуть совсем, и останется только в тундре, если человек не придет на помощь лесным северным оленям.

Примеров изменения таежной фауны много. Наш знаменитый пушной зверек — соболь не любит близкого соседства со своими родственниками, представителями семейств куньих — горностаем и колонком. Соболь прогоняет их со своего участка, иногда даже убивает.

Одна из самых обычных лесных птиц средней полосы—рыжеватая сойка с яркими голубыми перышками на крыльях избегает таежной глухомани, но в последние годы ее все чаще встречают в Сибири, она летит в тайгу за человеком по освоенным участкам. Расселяются в глубь тайги обыкновенный еж, лисица, седой дятел, черный хорь и многие другие животные. Столь обычный в наших лесах зяблик когда-то совсем не встречался в Сибири, а сейчас он проник на восток почти до Иркутска.

Животные стараются приспособиться к изменившимся условиям существования. Ученые называют это синантропизацией животных. Ведь на земле все меньше остается глухих первозданных уголков. Мы знаем, что звери и птицы могут существовать не только в дальних дебрях, но и в непосредственном соседстве с людьми. В лесопарках Подмосковья лоси не боятся ни лыжников, ни собак, ни гула электричек. Они даже заходят на шумные улицы города. Дикие утки и гуси могут гнездиться в городских прудах, бобры порой живут под опорами железнодорожных мостов и возле поселков. А как умело приспособились к сосуществованию с людьми вороны, сороки, галки! Привычный нам грач на глазах превращается из обычной перелетной птицы в зимующую. Круглый год можно видеть грачей в Москве, и москвичи не забывают покормить своих пернатых друзей в зимнюю стужу.

Не минует этот процесс и некогда глухой тайги. Те же сойки, дятлы, синицы, а на Дальнем Востоке голубые сороки прилетают в холода к жилищам человека, держатся вблизи поселков. Сибирские горихвостки и горные трясогузки часто гнездятся теперь в поселках вместе с воробьями и ласточками.

А как привлекают зверюшек и птиц вре