Юный Натуралист 1976-10, страница 14
12 чала боевая песня. Ведь эта земля такая героическая! Тут и в гражданскую воевали и побеждали краснозвездные шлемы, тут и в Отечественную бойцы 2-й гвардейской армии совершили дерзкий десант от мыса Карт-Казак через Каркинитский залив сюда, на побережье, где теперь село Таврическое... Совсем незаметно пролетели два часа пахоты, а когда Тамара вернулась в школу, оказалось, что боевая песня, припомнившаяся ей, опять не дает покоя, но теперь в ней слышится явственнее грозное военное время. — Запалы нашли! — выдохнула взволнованно ее подруга, бригадир рисоводческой бригады Валя Рябкова. — Младшеклассники стали копать ямку под деревце, а тут целый ящик с гранатными запалами... «Вот тебе и горячая пуля, и горячая граната...» — озабоченно подумала Тамара и обвела серьезным взглядом все вокруг: и школу, поднявшуюся после войны как раз на месте первого эшелона окопов Ишуньских позиций 2-й гвардейской армии, и айвовый и вишневый сады, выросшие на земле, искромсанной металлом, и директора школы Василия Евтеевича Козлова, который шестнадцатилетним пареньком был участником подпольной группы здесь же, в Красноперекопском районе... — Посеем рис — отправимся на берег залива. Там все по карте разведчика Лав-ренчука еще раз изучим. Как воевали наши бойцы на Перекопском перешейке, — задумчиво сказал Василий Ёвтеевич. И Тамара словно наяву увидела эту военную карту, с которой работал бывший командир полковой разведки 87-й гвардейской дивизии майор Петр Ефимович Лав-ренчук. Подлинная карта, сохранившаяся у разведчика и подаренная им красным следопытам школы. «Да, посеем рис, а там...» — подхватила она слова директора. Ну а пока — главные заботы: разбросать удобрения на чеках, катками на гусеничном тракторе укатывать удобрения, потом пустить сеялку и сеять, внимательно следя за тем, чтобы равномерно падали зерна. И хотя сеялка работала исправно, а все равно и Тамара, и Валя Рябкова, и Таня Ражик потом склонялись над землей и подсчитывали, сколько граммов зерна высея-лось на квадратный метр. У них даже был в руках специальный такой квадратик из деревянных планочек. Это очень важно — быть уверенными, что положенное количество зерен легло в почву. — Прорастут зернышки, и придет море, — с улыбкой заметила Тамара своим подружкам. — Какое море? — Таврическое! — убежденно произнесла Тамара. — А, вон ты о чем, — поняли подружки и стали чуть ли не наперебой твердить о том, что море это появится лишь со всходами риса, а потом исчезнет, а потом опять появится. Тамара и сама знала: с появлением ростков надо тотчас впустить воду, выдержать ее три-четыре дня и тут же сбросить. На каждый чек, занимающий два или три гектара, приходится впускной колодец и сбросовый колодец. Из впускного колодца, открыв специальную задвижку — шандорку, впускаешь пресную воду оросительного канала, а через сбросовый колодец сливаешь воду в сбросовый канал, по которому она течет в Каркинитский залив. Но вот уже и май, и поднялись зеленые иглы ростков, вот и можно, оставив дежурных на чеках, отправиться в ближний поход: карта, военная карта разведчика зовет в сторону залива! Следопыты повторяют высадку десанта смельчаков 2-й гвардейской армии. На фелюгах идут ребята от мыса Карт-Казак, и кругом спокойное море, но грести нелегко, и руки горят от мозолей, и можно поставить парус или завести мотор, но лучше всего грести, грести, чтобы фелюги вроде бы незаметно и тихо подошли к тому побережью, где еще и теперь не заровнялись бомбовые воронки... А на побережье, разведя костер, все они сидят и слушают уже не в первый раз рассказ Василия Евтеевича о том, как совершили бессмертный подвиг, закрыв своим телом амбразуры, Петр Коробчук и Александр Корчага. Именно там, где ныне стоит Таврическая школа и где происходили самые жестокие бои. О подвиге Петра Ко-робчука рассказывал ранее и генерал армии Казарян. Бойцы, хоронившие Петра Коробчука, все погибли, и теперь нелегко отыскать, где же покоится прах героев. Нелегко отыскать могилы героев, но ведь погибли герои здесь, на этом побережье, и каждый из красных следопытов знает об этом и надеется, что именно ему удастся отыскать, именно он первым нападет на след, получит вдруг письмо от оставшегося в живых однополчанина... А летом Тамаре Чахоцкой пришлось чуть ли не грудью закрывать трубу сбросового колодца, как амбразуру какую-то. Да, вода хлестала из трубы сбросового колодца, сам бетонированный сбросовый колодец снесло в канал, поскольку накануне был ливень и размыло этот колодец, и надо было остановить воду, чтобы она не ушла из чека. Тамара в тот день, обув резиновые сапожки, пришла на чек, проверила задвижку впускного колодца, а потом, ^пройдя весь |
