Юный Натуралист 1977-03, страница 25

И если взглянуть на этот край именно с этой стороны, то, наверное, не менее характерным символом богатства республики будет и та самая резная коновязь, что стоит на взгорке почти у каждого большого аласа. И пусть в наш век техники кому-то покажется странной похвала лошади, все-таки она заслужила ее, и, если не с писать лошадь совсем в забвение, как уже поспешили сделать в иных местах, — еще заслужит.

Якутская лошадь не чета скакунам вроде знаменитого Анилина, завоевавшего трижды большой приз Европы, или Ихора, победившего на Олимпийских играх в Мехико. Ей не сравниться статями и с теми полутора тысячами племенных и спортивных лошадей класса элита и первого, что выращивают ежегодно конные заводы страны. Нет, якутской лошади не блистать на ипподромах мира, не состязаться в скорости со знаменитыми скакунами. Зато и не найти ей нигде в мире соперницы по выносливости и неприхотливости. Ни одна иная порода лошади не выживет рядом с ней в тех же условиях. Так говорят ученые. Так говорит и родословная этого нетребовательного и не избалованного вниманием животного.

Несколько лет назад на одном прииске при разработке месторождения полезных ископаемых в толще вечной мерзлоты обнаружили замороженную лошадь. Ученые определили возраст находки в тридцать шесть тысяч лет. Она сохранилась полностью. Но то ли неосторожный экскаваторщик, не заметивший вначале уникальной археологической находки, свалил куда-то в отвалы вместе с породой голову лошади, то ли вечная мерзлота еще тогда, много тысяч лет назад, получила ее «на хранение» в таком виде, отыскать голову не удалось. Ценный экспонат археологического музея оказался с существенным изъяном.

По гипотезе известного исследователя Сибири Ивана Дементьевича Черского, дикая якутская лошадь — современница мамонтов, шерстистых носорогов и пещерных львов, замороженные останки которых находят здесь и сегодня, — в сущности, почти не изменилась до наших дней.

На севере Якутии нашли табуны чистопородной якутской лошади. Привезенный на прииск вожак одного из косяков оказался как две капли воды похожим на своего далекого предка. Даже длина шерсти оказалась одинаковой — 28 сантиметров. Версия Черского подтвердилась: за много тысяч лет лошадь эта не претерпела никаких существенных изменений.

Дикие северные мустанги, вероятно, и

были прародителями нынешних якутских лошадей. Именно от них передалась им вы носливость и приспособленность к суровым условиям Севера, способность переносить жестокие морозы и добывать себе корм из-под снега. Как олень северных ко-чевникйв, так лошадь якутов в течение многих сотен лет кормила, одевала, давала кров, помогала преодолевать невзгоды и северные холодные пространства. И не требовала взамен почти ничего. Потому и измерялось раньше богатство якута тем количеством лошадей, что имелось в его табуне.

Якутская лошадь внесла и вносит немалый вклад и в само освоение сурового края. Она надежный помощник человека во всех экспедициях и поисках полезных ископаемых, начиная от экспедиции Беринга на Камчатку и кончая сегодняшними геологоразведочными партиями, в которых даже при современном техническом оснащении работа без лошади часто невозможна.

Якутская лошадь... Трещат и лопаются от мороза деревья в тайг^ раскалывается, точно перекаленная сталь, железо, на лету замерзает выдыхаемый воздух, превращаясь в мелкую ледяную пыль, долго висящую рядом маленькими облачками. А по аласам как ни в чем не бывало бродят косяки полудиких пугливых коней, лохматых и заиндевелых. Они тебенюют — добывают себе из-под снега корм копытом.

И наверное, человеку, привыкшему к тому, что лошадь зимой должна содержаться в «конюшне и получать свои положенные кормовые единицы от конюха, покажется странным, что всю зиму вот так, под открытым небом, пасутся якутские лошади, сами обеспечивая себя кормом.

Дорога бежит мимо аласов, на которых тебенюют косяки лошадей. Останавливаемся у одного такого табуна, пытаемся подойти поближе. Первым поднимает голову из снежной ямы, выкопанной им, жеребец. Косит лиловым злым глазом, и не успеваем мы пройти несколько шагов, уводит косяк уже на середину аласа.

— Осторожный, — отмечает мой спутник зоотехник. — Это первый помощник коневода. Если в косяке умный жеребец, а обычно он один водит десять-пятнадцать кобыл, то табунщику легко работать. Вожак табуна сам знает, где лучше выпас, где укрыть лошадей от сильного мороза и от ветра. Он и охраняет свой косяк: не дает отстать или отбиться животным. А если нападут волки, то, как подобает настоящему вожаку, он первым встречает их и нередко оказывается победителем в схват