Юный Натуралист 1978-07, страница 38

□ ыл знойный июльский вечер. Солнце только что коснулось линии горизонта и посылало на землю прощальные лучи. Я тихо шел по лесной тропе, вьющейся среди густого кустарника и редких деревьев дуба, липы и бархата. На опушке леса я в изумлении остановился. На краю поляны, окаймленной кустами и травами, пламенел цветок. Над открытым сиреневым венчиком висел голубоватый мерцающий венец огня. Несколько долгих секунд я тихо стоял, зачарованный. Но вот солнце наполовину опустилось за горизонт, и пламя стало тускнеть. Когда же дневное светило окунулось за горизонт, оно тут же исчезло.

Я подошел к потухшему цветку и узнал его. Передо мной красовалась неопалимая купина.

Рис. В. Карабута

Давно-давно, еще в студенческие годы, я читал об этом явлении. Впервые свечение цветков было описано в середине семнадцатого столетия. В жаркий и душный вечер дочь известного натуралиста Карла Линнея Елизавета сидела в кресле в саду. Вдруг, пораженная, она замерла. Над росшими на клумбе настурциями то появлялось, то исчезало призрачное голубоватое пламя в виде скопления мельчайших искр. С той поры это явление называют «эффектом Елизаветы Линней». Через сто лет подобное свечение наблюдал Дарвин на южноафриканских лилиях.

Долгое время природу этого эффекта не удавалось раскрыть. Одни ученые утверждали, что цветки растений обладают слабым электрическим зарядом. При определенных атмосферных условиях, особенно перед грозой, происходит разрядка, сопровождаемая мерцанием электри