Юный Натуралист 1979-02, страница 34

32

внизу незнакомые крики, похожие на плач ребенка.

— У. У"У"У> У'У- — разносилось над замерзшим Гренфиордом.

Володя поспешил на этот крик. В утренних сумерках он с трудом разглядел, что поднимает весь этот шум белек — совсем маленький нерпенок.

О том, что произошло с нерпенком, рассказывает наш гость Эдуард Федорович Савицкий.

Умна—значит умница

Голодный нерпенок громко звал свою маму, но ее не было... Володя подобрал сироту, понес на электростанцию. Малыш доверчиво прижался к человеку.

Белек сразу стал общим любимцем. Его поселили в душевой. Поили молоком, разведенной сгущенкой, давали рыбий жир. Однако малыш часто беспокоился, доверчиво полз навстречу людям и постанывал. Не сразу догадались энергетики, что нер-пенку, родившемуся на льду, температура в комнате—настоящая Африка! Когда ему сделали загон на улице, нерпенок с блаженством растянулся на снегу, потом перевернулся на спину, нагребая на себя снег когтистой лапкой.

Малыш все больше привязывался к людям, особенно к своему «приемному отцу». Стоило Володе появиться у загородки, как нерпенок, радостно помыкивая, спешил навстречу. Охотно шел на руки и вообще был весьма смышленым, за что и получил свое имя — Умка. И скоро стал на него откликаться.

Потом Умку пересадили на насосную станцию, что стоит на сваях прямо в заливе. На открытой площадке огородили ему просторную «жилплощадь» и даже кусок одеяла положили, чтобы не спал на голых досках. Умка нежился на солнышке, дышал морским воздухом, но спать предпочитал где попало, не обращая внимания на одеяло.

С молочной диеты он целиком перешел на сырую рыбу, только с целой рыбиной сам еще не мог управиться. Володя отрезал ему небольшие кусочки, а Умка старательно приподнимался на лапах, тянулся к нему своей симпатичной мордочкой. Если не наедался, требовал еще.

Когда разломало в заливе лед, Умку стали пускать плавать. Первое время он не очень охотно купался в ледяной воде, через несколько минут выбирался на льдину или берег и старательно вытирался от воды о снег.

Потом нерпенок стал быстро линять, кончилось его «бельковое» время. Теперь его

покрывала серая шелковистая, с золотым отливом шерсть. Как у взрослой нерпы, она была покрыта темными нечеткими пятнами и кольцами.

Умка охотнее плавал и нырял в заливе. Владимир шел по берегу, а из воды то тут, то там появлялась усатая Умкина морда с большими любопытными глазами. Иногда нерпенок начинал капризничать — не желал самостоятельно вылезать из воды. Его, видите ли, надо было брать на руки прямо из прибрежной волны и нести на место. Но когда Володе надоедало ждать привереду и он, махнув на Умку рукой, уходил от берега, тот с криком вылезал сам, карабкаясь по мокрой гальке.

Эти морские прогулки становились все продолжительнее: и час и два. Умка уже почти ничего не ел, но был круглый, как хороший поросенок. Видимо, научился сам добывать пищу в заливе. После 10 июня, когда закончился охотничий сезон, Умку решили совсем отпустить в родную стихию.

Недели две о нем ничего не было слышно, и энергетики стали уже беспокоиться: не попал ли их питомец в беду. Да и не так просто узнать, какой нерпы голова высунулась из залива, они тут не редкость. Но вот однажды к полярникам подплыла и стала выбираться на берег молодая нерпа (эти ластоногие всю жизнь проводят в воде или на льду). Они погладили зверька. Это был Умка. Теперь его часто можно видеть то в одном, то в другом месте у берега. Иногда он резвится возле пирса, где швартуются приходящие в Баренцбург пароходы. Умка не забыл людей, своих спасителей, и верит, что они ему по-прежнему друзья.

В нашей стране есть одно хвойное дерево, на котором вместо шишек растут ярко-красные ягоды. Их любят и звери и птицы. Да и мы с вами могли бы попробовать — они вполне съедобны. Дерево это — тис —