Юный Натуралист 1979-08, страница 47

46

ПУГАЛО

Место на этот раз мне досталось глухое — Костромская яма. Хуже всего бывает, когда достанется какое-нибудь проходное место, у охотничьей тропы. Только замер, растворился в зеленом таловом кусте — как вдруг, пыхтя и хлюпая сапогами, лезет мимо тебя к воде какой-нибудь запоздалый охотничек. Окликнешь этого — через минуту валит другой. Вечер испорчен. Убить чирка, конечно, можно и тут, но тайной жизни болота здесь не увидишь — не выйдет на утоптанную тропинку осторожный бобр, не проплывет в высокой траве бурая, звериного цвета, спина лося, укрывающегося от досужих глаз, не проскользнет кабаниха со своим полосатым приплодом. Будет пустынно и скучно.

Костромская яма — другое дело. Тропы туда настоящей нет, а та, что пробита местами, — что называется, «дорога никуда». Дальше тупик, болотная трясина. Идти отсюда можно только обратно: слева — топь, справа — торфяное озеро Костромец, впереди — заросшие, прорезанные петляющим источником долы. Место тихое, неходовое.

Я стою на Костромском бугре и радуюсь твердой земле под ногами. Тропа вдоль берега Костромца, заваленная срезанным бобрами осинником, ныряющая в мокрые, заросшие осокой и тростником до

лы, кончилась. Я — у места. Тихо. Никого. Занесенный сюда еще с весны полой водой плетеный садок валяется в высокой траве, там, где полоска нанесенного мусора отметила уровень водополья. Чуть повыше — два примятых пятачка: недавно лежали лоси. Валяются куски осиновых стволиков, начисто очищенные от коры бобрами за долгую зиму. Я взял одно такое потемневшее уже поленце, охотничьим ножом отесал боковину, достал химический карандаш и написал: «Стоп! Сидка занята!» — и, чтобы не возникло сомнений, поставил число. Вернувшись по тропе назад, я водрузил поленце в развилку сучьев на уровне человеческого роста. Заметят. Если кто и зайдет сюда, вернется. Можно будет посидеть без помехи.

Спустившись с бугра, я полез к месту — к самой Костромской яме, длинной и глубокой, сплошь покрытой ряской. Прикинув, выбрал место для сидки — большую торфяную кочку, обросшую ольховником, со старым коряжистым пнем посредине. Здесь было сухо, пахло высохшей за лето древесной трухой и грибами. Заплести разросшиеся ветки, замаскироваться было делом минуты. Я поставил ружье поудобнее, вдавился спиной в корягу и замер. Исчез. Стал невидимым. Никому, кроме, конечно, комаров. Эти, почувствовав рядом тепло человеческого тела, затянули свои нудные звенящие песни. Ничего, придется потерпеть.

В ЦАРСТВЕ ТЕРМИТОВ

(Окончание. Начало см. на стр. 27)

через стены? Возможно, пройдет некоторое время, и человек откроет биополе, улавливаемое термитами.

Многие виды термитов делают свои гнезда из картона. Они склеивают частицы древесины и земли своими выделениями, словно цементом. Получаются прочные гигиеничные стены. Некоторые виды этих насекомых строят свои дома только из частиц земли, также склеенных выделениями. Эти постройки очень прочные. Вщтри термитника возводятся колонны, своды и арки, и при этом опять работает непонятное «подземное видение», но на этот раз не живых объектов, а строительных конструкций. Иначе и не объяснить, как стыкуют термиты возводимую с двух концов арку в полной темноте. Можно предположить

два способа восприятия стыкующихся сводов. В одном случае термиты, находящиеся на концах арки, обмениваются информацией с помощью все той же неизвестной для нас локации, во втором — термиты заряжают строительный материал биополем, и тогда все внутренние постройки термитника становятся для них видимыми и коридоры освещаются неведомым для нас светом.

В некоторых книгах о муравьях сообщается, что они обладают способностью различать объемно предметы без зрения. Объясняется это наличием у муравьев объемного обоняния. Очевидно, термитам тоже присуще объемное обоняние. Однако можно рискнуть и представить, что и у термитов и у муравьев на переднем плане стоит чувство биополя. Обоняние не дало бы возможности наблюдать за быстро движущимся противником и тем более давать объемную картину в крошечном, но не разгаданном еще нами мозгу термита.

Ю. Симаков,

кандидат биологических наук