Юный Натуралист 1982-07, страница 39

37

В Таджикистане существует около тридцати видов эремуруса. Здесь он распространен повсеместно. Особенно много его в предгорьях Дарваза. Это красивое декоративное растение с пышной кистью бесчисленных нежно-розовых или белых цветков на длинном стебле. Один из самых красивых и крупных его видов — ро-бустус, хорошо прижился в Душанбинском ботаническом саду.

В Средней Азии и птицы раскрашены, как цветы. Посмотрите на обложку журнала — вот какой красавец! Это удод. В полете он похож на пестрокрылую крупную бабочку, а сядет на землю — словно цветок какой! Живет удод и в горах, и в предгорьях, и на равнине. Гнездо делает где только может: в старом дупле, в любой подходящей трещине, человека почти не боится. Мы видели, как мама-удод водила свой выводок около костра, на котором рыбаки варили уху. Значит, гнездо было тут рядом, прямо на рыбачьем стане.

Ест птица разных червячков, жуков, моллюсков, добывать их легко таким тонким длинным клювом. Бывает, что ящерицу к гнезду принесет. Зачем? Наверное, в качестве приманки — набегут на нее разные жуки, тут-то он и полакомится!

В жару удоду плохо. Но и он приспособился к ней — выкапывает ямку среди высокой травы и лежит в ней, раскинув крылья.

Летом пустыня как будто вымирает. Днем не увидишь и исконных обитателей песков — попрятались кто куда. Зато когда на барханы опускается прохладная ночь, все приходит в движение. То и дело мелькают светящиеся точки — здесь сверкнет глазами барханный кот, там поблескивают зеленые, словно изумруды, глаза паука-тарантула.

Гидрогеолог Николай Николаевич Салов уже много лет работает в пустыне. Послушайте его.

Фаланга-чистюля

Представьте себе: дует раскаленный ветер, песок струится как снежная поземка, он везде — в глазах, в еде, в одежде. Настоящий пустынный ад! К вечеру все стихает. Барханы застывают. Опускается холодная, черная ночь. Она кажется безжизненной. Но утром удивлению нет конца — барханы испещрены бесчисленным количеством разных следов, говорящих о жизни ночных обитателей песков. Есть следы едва заметные, а есть крупные. Видно, что ползали и бегали тут разные пауки, ящерицы, змеи, тушканчики, мыши, песчаные зайцы, лисы и даже волки.

Мне довелось подробнее познакомиться с самым распространенным обитателем пе-_сков — фалангой. Внешне — страшила! Голо-

I;

ва «украшена» четырьмя независимо двигающимися хитиновыми темно-коричневыми, очень сильными хелицерами. Они могут поранить кожу до крови. Я много раз был свидетелем укусов фаланги, да и самого меня кусали. Но это случалось лишь тогда, когда фалангу ловили или нечаянно придавливали. Обычно ночью фаланги забираются в одежду, а утром, когда человек одевается, онн кусаются.

Много раз я наблюдал, как фаланга ест. Она удивительно прожорлива! Разовое меню ее состояло из 20 мух и стольких же кузнечиков. После еды фаланга обязательно совершает туалет — чистится. Это кропотливый и длительный процесс: сначала фаланга долго трет хелицеры друг о друга, затем бороздит ими по песку — натирает до блеска.

Трудно представить себе пустыню без фаланги, тарантула, скорпиона — так они здесь привычны. Но бывает, что встреча с животными приносит радость открытия. Работая в экспедиции, в пустыне Муюнкум, Владимир Николаевич Мазин встретил змею, которая оказалась очень редким видом. Послушайте его рассказ.

В кадре полоз

После напряженной, даже иногда непродолжительной, работы в пустыне и фотоаппарат бывает тяжел. Но верность своему неразлучному спутнику рано или поздно вознаграждается с лихвой. Так было и в этот раз.

В один из весенних дней, когда мы, уставшие к полудню, неторопливо двигались к своей экспедиционной палатке, наше внимание было привлечено каким-то едва уловимым движением на пологом склоне бархана, укрытом изумрудным покрывалом из песчаной осочки.

Приобретенный за многие годы работ в пустыне опыт не позволил ошибиться. Удача! Перед нами была необычная и редкая змея.