Юный Натуралист 1984-05, страница 48

46

Позади бабахнули орудия, над головами у нас со свистом и шелестом пронеслись первые снаряды. Они ложились на стороне противника черными султанами — то тут, то там,— обозначая места своего падения.

Ударила и артиллерия врага. Завязывался большой бой, надо было торопиться. Прямиком, через мелколесье, я помчался на свой батальонный медпункт.

Мы с Юрченко расположили его в ложке. И раненых можно укрыть, и лошадь с повозкой. Рядом — наши окопы, дорога, по которой мы будем отправлять раненых в тыл.

Когда я прибежал, Юрченко уже оказывал помощь солдату с простреленным плечом. За первым раненым последовал второй, потом еще, еще...

— Пойду-ка я туда, командир. Сейчас я там нужнее.— Юрченко повесил за спину сумку с красным крестом.

— Ладно. Посмотри, как там Коля.

Коля с упряжкой и Артюхов ушли еще раньше на подмогу ротным санинструкторам.

Вернулся Коля скоро, привез лейтенанта, взводного. Совсем зеленый еще взводный, недавно прибыл. Это его второй или третий бой. Ранен в голову, без сознания. Пульс? Слабый... Единственный шанс для парня — скорая операция.

— Коля! Сразу его на повозку. Давай вместе...

По краям сажаю четверых, кому трудно передвигаться.

Собачки жадно лакают воду, Коля дает им по куску хлеба: куховарить сейчас некогда.

— Вперед, вожак, вперед!..

Раненых все прибывает. Они бредут, помогая друг другу.

Всех, кто может идти, хоть как-нибудь передвигаться, провожают в тыл. Потихоньку-полегоньку до санроты доберутся.

Все время слушаю бой. Передвинулся? Отдалился?.. С той стороны, где поле, волнами наплывает дым. Перед утром оно так мирно пахло поспевающей рожью. Теперь оттуда тянет тротилом, гарью.

— Эхма! — сокрушается солдат.— Горит хлебушко.— Обе руки у него чем-то замотаны, лицо, шея в пылающих пятнах, волдырях.— Тушить хотел, да вот...

Ну, человече! Раненный в бою, он еще и хлеб спасал...

Под вечер бой стих, а Коли с упряжкой все не было. Последний раз Юрченко видел его где-то посреди поля, кричал ему. Но подойти не смог: мешала горящая рожь. Решили искать солдата и упряжку.

Поля было не узнать. В дымах, черных проплешинах, островках не затухшего еще огня оно выглядело зловеще. Сумерки только усиливали впечатление.

. Мы долго бродили по этому полю, истерзанному, неживому. Добрались до траншеи противника, которую нашим стрелкам все-таки

удалось отбить. Ни Коли, ни упряжки нигде не было.

Возвращались уже затемно. Еще издали услышали собачий визг.

Возле упряжки суетились санитары, плескали на собак из ведра. Крепко пахло паленым. Один из них, склоняясь над тележкой, растерянно повторял:

— Собаки сами его сюда привезли... Сами...

При свете фонарика мы с Юрченко осмотрели парня. Пуля пробила ему грудь. По счастью, с правой стороны. Но от потери крови он здорово ослаб, а когда очнулся, проговорил чуть слышно:

— А они теперь... как же?

— Не тревожься. Пока тебя нет, с ними будет Артюхов.

Мы уже хотели перекладывать Колю, но он попросил:

— Помогите.

Слабой рукой притянул к себе вожака, погладил. Пес лизнул его раз-другой и, негромко скуля, ткнулся мордой.

В. РАЗИН

ОТВАЖНЫЙ ВОРОБЕЙ

— Вон, вон он, серый разбойник! — слышу Татьянин голос во дворе.— Сейчас он моего воробышка сцапает! Ах, ворюга этакий! Повадился к птичьей кормушке, голубят да воробышков таскать. А теперь этого, с коричневой грудкой, заприметил. Припомнил ястреб смельчака, который сам вовремя скрывался от хищника и всю стаю от опасности уводил,— тараторила Таня.

И только тут я заметил мечущегося вокруг высокой дымоходной трубы воробышка. Его настигал хищник, вот он уже вытянул когтистые лапы, бросается на жертву... Из-за трубы летят перышки... Татьяна крепко зажмурилась. Я посочувствовал и пошел в дом.

А через некоторое время слышу снова:

— Па-ап! Сюда, скорей, в котельную. Тут что-то черное, страшное из печки выскочило. Лови же, вон летает...

В недоумении посмотрел на испуганную дочку и бьющегося в углу воробья... Да никак это тот самый, которого ястреб терзал!

А Татьяна, придя в себя от страха, пояснила:

— Только я открыла дверцу топки и спичку зажгла — хотела растопить печку, как прямо на меня вылетел, весь в саже, воробей. Оказывается, он, хитрюга, в самую опасную минуту юркнул в трубу под колпак. А у нашей трубы дым из котла идет напрямую. Он и влетел в топку.