Техника - молодёжи 1969-07, страница 39

Шк VI ^ ^^ f ^ J| кандидат архитектуры!

Г1^т ■ ММ 11

У 1 11V *1VI1. • •

Попробуйте представить себе современный город, отапливаемый печами. Трудно, правда? Но все же попробуйте. Предположим, налажен промышленный выпуск этаких печных блоков — бетонных кубов. Насколько утяжелилась бы конструкция сборного многоэтажного дома! Она стала бы и значительно сложней. Бесчисленные дымовые трубы заняли бы всю крышу (не будем фантазировать и прикидывать, какой бы могла быть единая система дымоходов!). «Дровяные лифты», «Золопроводы» — таких названий не знают сегодняшние строители и горожане, но им пришлось бы часто произносить эти или похожие слова. Дорого бы обошелся «сарай для дров». Он дал бы «проблеме гаража» сто очков форы! А уж если вообразить, что печи складываются по старинке, из кирпича, население города составят чуть ли не одни печники да трубочисты. Душно и неспокойно жилось бы в таком городе, напоминающем гигантскую спичечную коробку. Словом, печь была бы в современном жилище так же нелепа, как карета, когда-то поставленная на платформу первого железнодорожного поезда по капризу пассажиров, привыкших путешествовать именно в карете.

И все же нелепость «пламенного сожженья» ради лишь отопления — в другом. Сегодня эта нелепость очевидна. Человек уже не может позволить себе пускать на ветер львиную долю тепла. Разводить тысячеградусное пламя только для того, чтобы нагреть комнату до 20°, жечь дерево, для которого находится применение куда ценнее, — нет, не годится. Тепловые электростанции дают пламени работу по плечу. Пар вращает турбины. Тепловая энергия превращается в электрическую. Только «отходы» тепла идут на согревание воды в радиаторах вашей комнаты.

Но печь была и остается великим достижением человека в деле «приручения» огня. Многовековая доводка ее конст-кции потребовала огромной работы технической мысли, пусть сама идея «огненного» обогрева изжила себя, печь — агрегат, с помощью которого удалось выжать буквально все из этой идеи. Попытаться же понять, как нашим предкам удалось добиться этого, попытаться постичь секреты давнего мастерства никогда не поздно и всегда поучительно.

Когда археологи раскапывают древний Новгород, они находят развалы камней и глины — остатки печей. В XI веке дымохода еще не было — его не выложишь из валунов. Дым выходил в волоковое оконце или поднимался по деревянному желобу — дымнику — через потолок и кровлю. Чтобы сохранить тепло, после того как дрова догорят, дымник снизу закрывали мешком. В XII—XIII веках выработалось правило: печи занимают примерно Ve—V12 часть площади отапливаемого помещения. (Иные пропорции и устройство имеют «каменки» в банях, большие коптильни с дымоходами из кирпича-сырца и производственные печи ремесленников-ювелиров.)

Более или менее современная конструкция печи с кирпичным дымоходом и изразцовой облицовкой обнаружена в слоях XV века. К этому времени был отобран не только лучший материал — кирпич, но у печников проявился особый, художнический вкус. Изразцовая печь стала настоящим произведением прикладного искусства.

Эстонский ровесник новгородской печи — очаг. На нем можно было жарить дичь, греть воду, как на костре. Над огнем поднимался большой кирпичный шатер-дымоход с трубой. Очаг согревал только нижний этаж, а верхние отапливались теплым воздухом от печки-каменки. Свод ее топки не был сплошным. Он как бы нарезан на ломтики-арочки, чтобы огонь мог проходить между ними и раскалять камни, уложенные в несколько слоев. Дым выходил по узкому каналу в стенке кирпичного шатра, а чистый воздух, нагретый камнями, поступал в верхние комнаты через каменные решетчатые плиты в полу. Круглые отверстия решетки можно было эакрывать пробками, если становилось слишком жарко. Такая система позволяла регулировать теплоподачу, обеспечивала воздухообмен во всем доме, особенно в сыром нижнем помещении, где была кухня. Дымоход так велик, что разрез узкого средневекового дома напоминает самовар. Легко представить себе, какая тяга возникала в шатре. Недаром в начале XVIII века силу дымового потока стали использовать для вращения вертелов.

Воздушное отопление применено и в одностолпной Грановитой палате Московского Кремля. Канал для теплого воздуха проходит внутри центрального столба. Так несущая конструкция срослась с отопительным устройством.

Кухонные печи в нижнем этаже подсасывали чистый воздух, нагревали его и подавали наверх, в парадные помещения.

Когда строили дом, а строили в старину по образцу, облюбованному хозяином, каменщики выкладывали в стене между сенями и комнатой широкую арку для устья будущей печи. Над устьем, в толще стены, начинался дымоход. Он поднимался в виде кирпичного дымника с колпаком над тесовой кровлей. Такая мера предосторожности понятна: достаточно искры, чтобы заполыхали тес и береста, подложенные под него для гидроизоляции. Боясь пожаров, власти опечатывали на лето комнаты с печью во всех деревянных городских домах. Стряпать приходилось на временном очаге в огороде.

Особенность русской печи — выход дыма через устье — отчетливо отразилась в курных избах. Дым выходил в окошечко над дверью, то есть возвращался ко входу в дом.

Ранние образцы русской печи можно изучать в каменных монастырских кельях, по схеме представляющих собой ряд соединенных между собой избушек с сенями. «Типовая» жилая ячейка XVII века сложилась в Александровской слободе и стала образцом для последующих построек в других местах. Каждая келья в плане квадратная, как и привычный деревянный сруб. Ее габариты связывались с ростом человека мерой маховой сажени, которая соответствовала размаху рук или росту человека и равнялась в Загорске, Ростове и Ярославле 177,5 см. В ярославском Спасском монастыре келья имеет в плане 3x3 маховые сажени, а печь — квадрат со стороной в одну сажень — 7» площади комнаты. (На печи можно было спать. Если хозяин был высокого роста, он мог лечь по диагонали, отсюда — «косая сажень».)

Деревенская жизнь предъявляла к русской печи самые разнообразные требования. Зимой и летом нужно было печь хлеб, варить еду, которая оставалась горячей до ужина. В печи грели воду, даже мылись. Зимой надо было поддерживать определенную температуру в подполье, где хранили молоко, овощи, квашеную капусту. В избе в холодное время года держали телят, ягнят, кур. Спали на печке обычно только старики. Для молодых это считалось зазорным. О таких говорили: «Лежа на печи, прогладил кирпичи», или: «Лежа на печи, генералом не станешь».

Ежедневная топка по-черному «прокуривала» избу дымом. Эта своеобразная вентиляция давала хорошие результаты при высоких потолках. На севере Руси, где не было крепостного права и крестьяне жили богаче, сохранились высокие курные избы. В них закопчен только потолок и верх стен, Зато внизу воздух чистый и приятно пахнет расплавленной смолой.

Универсальная конструкция русской печи все же имела свои недостатки. В летние дни от стряпни и печения хлеба в избе становилось слишком жарко. В XVIII веке была сделана попытка избежать перегрева. Для этого подпечек переделали в летнюю печь. Его устье было повернуто в сторону, противоположную основному так, что топить можно было с разных сторон. Нижнюю печь, обращенную в сторону сеней, топили летом, а верхнюю — зимой. Перекрытие между этажами печи пронизывали воздушные каналы, которые летом защищали от перегрева, а зимой повышали длительность теплоотдачи.

Русская печь дожила до XX века и постоянно оказывала влияние на все остальные виды печей, занесенные из других стран.

В этом отношении характерна судьба камина, появившегося у нас в XVIII веке.

Одним из древнейших считается камин в Конисборо (Англия, XII век). От узкой топки сразу же поднимается дымоход, наклонный в нижней своей части. Такой камин излучает тепло и свет, только когда горит. Тепло на 95% «вылетает в трубу». Чтобы эффективней использовать излучение, заднюю стенку топки стали делать наклонной, как зеркало на подставке, а боковые ставили под углом к устью. Для уменьшения тяги дымоходы клали уступами и закрывали их, когда

39