Юный Натуралист 1985-01, страница 14

13

Вот место, где была небольщая лесопилка со столярным цехом. Цех этот наряду с мебелью и другими деревянными поделками выпускал небольшие кедровые ящички, в которых вывозилось с прииска золото. Вокруг лесопилки тогда высились горы стружек и холмы опилок. На них мы, балахчинские ребятишки, любили играть в лапту и бабки. Если бабок не хватало, то игрок вместо них мог ставить на кон толстые и очень прочные «карандаши» горного хрусталя, которые мы в изобилии находили на береговых осыпях Белого Июса. Однажды я в поисках хрусталя забрел вверх по реке в страшную глухомань, где вдруг натолкнулся на диковинное растение с белыми и желтоватыми листьями вместо обычных зеленых. Вернувшись домой, я показал находку ребятам и взрослым, но никто мне не ответил, что это за чудо-юдо, так как они тоже видели его впервые. Лишь недавно я узнал, что то была гаркуша обвернутая, родина которой — Афганистан. Как она попала в наши края, я и по сей день не знаю. Вообще окрест Балахчина произрастает немало таких растений, какие нигде мне больше не попадались, хотя я изъездил всю страну. Вот одно из них. Небольшая луковица, из нее выходит толстый стебелек с зелеными сочными листьями, абсолютно схожими по форме с кукурузными, но миниатюрными по величине. Цветы и семена почти как у лука, а вкус растения чесночный. Балахчинцы называли это растение горным луком и употребляли в пищу. Ни в каких других местах подобного «лука» я не встречал, как не нашел и его описания в книгах о флоре Западной Сибири.

А сколько окрест Балахчина произрастает различных цветов, уже давно в других местах занесенных в Красную книгу!

Полезно было бы исследовать их и поставить вопрос о превращении этого уникального уголка хакасской природы в ботанический заказник.

Перейдя вброд Андат, я иду правым берегом вниз по течению речки к месту, где стояла моя родная изба.

Однако что это? Я замечаю в сторонке от себя молодой куст черемухи, а в его гуще круглый срез пенька толщиной почти в телеграфный столб. При мне это была прекрасная черемуха, дававшая в год ведра по два очень крупных ягод.

Каких только черенков я не прививал к ней в свое время, тщась мечтой получить невиданный дотоле гибрид! Однако привилась лишь ветка рябины, которая однажды наградила меня за опыты четырьмя гроздьями. Кто же спилил тебя, черемуха? Чтобы охладить накал чувств, я бегу к Андату, обдаю лицо ледяной водой и вновь возвращаюсь к дорогому месту.

Изба моя! Земля моя!.. Здесь когда-то звучал мой детский голосишко, произнося самое святое на земле слово — мама. Здесь я впервые почувствовал, как прекрасен таежный мир, полный красок, звуков, цветов, птиц и зверья. Здесь прочел букварь и взахлеб читал тургеневские описания"природы. Здесь впервые познал труд и узнал цену насущному хлебу, сделал свой первый рисунок и сочинил первый рассказ, пытаясь словами передать всю прелесть ярких красок зимнего вечера в горной тайге. Здесь... Мои мысли обрывает гудок возвратившегося лесовоза.

...Часов через пять машина выносит меня на просторы Хакасской степи,..пропахшей полынью, ранетками и хлебом. Над степью уже стоит вечер. На горизонте мерцают огни улуса, отражаясь на ровной глади тихого озера. Из-за дальних Саянских гор поднимается золотой каравай луны. В тверди небесного купола, усеянного по-сибирски крупными звездами, монотонно поет свою песню реактивный лайнер, ^де-то беззлобно брешут собаки, в отдалении добродушно порыкивает трактор, готовя землю к осеннему севу. Как хорошо, как замечательно, что есть на Земле эта прекрасная и неповторимая в своих дарах страна Хакасия, а в ее зеленых горах — Ан-датская лощина, уголок моего таежного детства!

И. ПОНОМАРЕВ