Юный Натуралист 1987-11, страница 25
23 тельно шли на пытки, каторгу, даже на смерть. Это были люди неравнодушные, увлеченные, сильные, волевые, любящие жизнь во всех ее проявлениях. Удивительную историю о том, как революционерам, арестантам Шлиссель-бургской крепости, помогали сохранять силу воли слабенькие растения, выросшие среди серых камней крепости, фактически тоже узники, рассказывает Галина Сергеевна Мишулина — сотрудник Дома-музея известного революционера-народовольца Н. А. Морозова. ГЕРБАРИИ ИЗ ЧЕТЫРЕХ ТЕТРАДЕЙ В Доме-музее Н. А. Морозова, револю-ционера-народника, ученого, писателя и поэта, который провел около 30 лет в царских тюрьмах, среди экспонатов хранится гербарий, собранный революционерами, узниками Шлиссельбургской крепости. Там, где берет начало Нева, на маленьком островке Ладожского озера стоит эта крепость. В 1884 году из разных тюрем России сюда были доставлены народовольцы Н. А. Морозов, В. Н. Фигнер, М. Ф. Фроленко и другие. Почти все 40 камер новой тюрьмы, построенной царем Александром III для самых опасных государственных преступников, были заняты. Наиболее тяжелыми были первые годы шлиссельбургской жизни. Здоровье узников в одиночном заключении подрывалось мучительным голодом, цингой, бездеятельностью и страшным одиночеством. Н. А. Морозов позднее писал: «Посадить навсегда живым и одиноким в гробницу человека, у которого все жизненные интересы лишь в общественной и революционной деятельности, то же самое, как не давать ему ни пить, ни есть, и он, естественно, увянет. Его мысль обращается прежде всего на воспоминания о прошлом или к мечтам о побеге и вертится как в заколдованном кругу, пока через несколько лет все перемешается в его голове, и он впадет в помешательство». После многочисленных смертей узников, погибавших от болезней, кончавших жизнь самоубийством и сходивших с ума, испугавшееся начальство крепости пошло на некоторые уступки. Заключенные стали получать научные книги, изъятые из студенческих библиотек, пронумерованные листы бумаги, чернила. Многие узники^акинулись на книги, занялись науками, а когда была разрешена работа по двое в мастерских-камерах, стали делиться знаниями с товарищами. Н. А. Морозов обучал химии, высшей математике, И. Д. Лукашевич — ботанике, зоологии, гистологии. Со временем узникам разрешили возделывать маленькие грядки, и многие из них увлеклись цветоводством, огородничеством, птицеводством. Некоторые занялись оформлением гербариев, растения для которых собирали на прогулках в тюремном дворе. И. Д. Лукашевич, ботаник и знаток флоры, составлял коллекции, облегчавшие изучение ботаники другим узникам. Он был истинным энтузиастом и смог даже зимой «выгнать» из луковицы гиацинт. Это было величайшим событием в тюрьме. Увлеченно занимался огородничеством и сбором растений М. В. Новорусский. Он вырастил плантацию полевой земляники оригинальным способом, точь-в-точь как Робинзон. Из семечка, найденного Лукашевичем среди страниц старой книги, М. В. Новорусский вырастил кустик, взлелеял его, рассадил усы и с тех пор ухаживал за целой грядкой земляники. Первый урожай, горсть ягод, он подарил Вере Фигнер. Растения земляники тоже украсили гербарии узников. Сколько всего было оформлено гербариев в Шлиссельбурге, мы не знаем. Расскажем лишь об одном, хранящемся в музее Н. А. Морозова. Этот удивительный гербарий состоит из 4 тетрадей. Бумага тонкая, от времени желтая; на первой странице каждой тетради указан номер камеры, в которую она выдавалась, дата и год (от 1888 до 1891-го), на последней странице слова: «Итого в сей тетради пронумерованных 24 листа». Часто на одной странице — представители разных семейств: видимо, оформляли гербарий просто из имеющихся высушенных растений. Некоторые растения хилые, маленькие, другие засушены, как положено, в цветущем состоянии. Поражает сам факт создания гербария в страшной обстановке тюрьмы. Какая же необыкновенная жизнеспособность, неугасимая энергия и острая животво |
